Путеводная звезда. Том 3 - [98]

Рассказав анекдот, я снова громко и весело засмеялся. Георгий, кстати, не отреагировал вообще – не знаю почему, но ведь действительно смешно. Более того, на его лице не дрогнул ни один мускул, и он продолжал внимательно смотреть на меня.

Я же продолжал смеяться. Искренне, чисто и звонко.

Ну да, попал в полную задницу. Но это же не повод грустить, когда можно не грустить. Тем более что вся история моей новой жизни, как оказалось, так удивительно, до безобразия, похожа на историю этого кобвоя.

«А вот теперь нам действительно конец», – эхом повторил внутренний голос.

Насмеявшись, причем искренне, я успокоился.

– Может свет все же выключить? – поинтересовался я.

Георгий щелкнул пальцами, и свет допросной лампы погас. Отлично.

– А где Бергер? – повторил я, полностью справившись с эмоциями и удивительно успокоившись.

– Бергер, Бергер… дался тебе этот Бергер, – неожиданно с чувством произнес Георгий и даже головой покачал. Причем сказал он все это с таким выражением, что я вдруг замер.

Сначала даже не понял, что имел в ввиду Георгий, а вот потом ка-а-ак понял.

– Бергер – это ты? – осенило меня вдруг догадкой.

Ну точно, почему я раньше не догадался? Все же сходится! Свет и Тьма в руках одного оператора, невозможность Георгия выходить в истинный мир, но в то же время наверняка присутствующая в этом нужда…

– Ты всегда такой невоспитанный? – хмыкнул Георгий, наконец обратив внимание на мое полное небрежение манерами.

– Буду я всякую тыхухоль на «вы» называть, – безо всякого почтения парировал я.

Георгий в ответ только поморщился.

– Тяжелое детство, железные игрушки… прикрученные к полу. Но как? Как это было реализовано, с Бергером? Это же невозможно.

– Тебе, помнится, неоднократно такое говорили, – усмехнулся Георгий.

Слова его мне очень не понравились. Потому что фразу «мне часто говорили, что это невозможно», я озвучивал только самым близким людям. Тем, в чье предательство моих интересов в угоду собственным я не верю. Но кроме того, мне самому эту фразу озвучивали весьма влиятельные люди – что конечно не так плохо, но тоже очень неприятно. Если, конечно, Георгий сейчас намекает именно на это.

– Розу владения в гимназии проходил? – спросил вдруг он.

Мне кстати нравилось, что Георгий поддерживает разговор. Сейчас не просто каждая секунда, каждый миг ценнее золота в невероятное количество раз. Складывающиеся одно за другим в секунды мгновения – мой шанс на то, чтобы все же выбраться из этой не очень приятной ситуации. Чтобы ситуация окончательно не превратилась в «…а вот теперь действительно конец».

– Новое направление? – параллельно этим мыслям вспомнил я пустые, еще не классифицированные пути в универсальной магии. – Анимализм? Метаморфизм? Оборотничество?

Негромкий смех, раздавшийся с другой стороны, заставил меня вздрогнуть. Обернувшись, поморщившись от касания мокрого от крови затылка о камень, я увидел подходящего графа Бергера.

Так.

Бергер здесь. Но ведь я видел по лицу Георгия, что прав в своем предположении, что именно он был под личиной Бергера.

– Много у тебя коллег, которые выбрали ментальную магию в связке с темными искусствами? – поинтересовался вдруг Георгий.

– Есть парочка, – повернул я голову обратно к нему. И вновь поморщился от касания камня разбитым затылком.

– Так и в чем тогда вопрос? – Георгий только руками развел.

– Это аналог подселения Спящего? – начал понемногу догадываться я. – Спящий разум в чужом теле… только на время?

– Именно так, – кивнул Георгий. – . Оставляя свое тело в виде физической оболочки здесь, – показал он жестом в сторону утеса, с которого открывалась панорама Инферно, – я пользовался помощью монсеньора.

– А как это реализовано…

– А вот это тебе уже неинтересно. Если ты хочешь потянуть время, мы можем сделать это десятком других разных способов, причем с пользой, – едва заметно усмехнулся Георгий.

Я никак не показал удивления, полностью контролируя эмоции.

– Да только тебе это все равно не поможет, – в ответ именно на мои мысли, как я уже окончательно понял, ответил Георгий. – Ты думаешь, что можешь что-то противопоставить моей воле? Святая наивность, – даже с оттенком презрения фыркнул он. – Мы молодые, нас больше… завтрашний день принадлежит нам… Наивные дураки! Совершенно неважно, кому принадлежит завтрашний день, потому что важно лишь только то, кому принадлежит день сегодняшний. Именно тот, кто правит сегодня, решает каким будет завтра.

Так. Верить в то, что уже действительно конец, не хотелось. И я даже не думал, запрещал себе думать о том, что Ольга по метке видит, что со мной не все в порядке.

– Твоя несостоявшаяся, теперь уже ни на одной из развилок возможностей невеста видит по твоей метке, что ты сейчас находишься в апартаментах монсеньора, и дисциплинированное его ждешь. И даже более того. Ты думаешь я просто так стоял и ждал рядом с тобой? Нет, я ждал определенного момента. И я даже тебе могу рассказать, что в ожидании сейчас находится и некий драгунский полковник господин Николаев. А вот он, чтоб ты знал, в отличие от прекрасной и милой леди Ольги очень хорошо представляет, где ты сейчас находишься и в каком положении. Я ждал, будет ли он реагировать на твое пленение. Представляешь, не будет. Никто не придет, – улыбнулся Георгий.