Путеводная звезда. Том 3 - [80]

Ладно, корпоративная война, как и подготовка к ней, подождет. На повестке дня все же первичнее вопрос перехвата стратегической инициативы в борьбе за… За что? – спросил я сам себя. И сам себе ответил: в борьбе за власть и влиянием над этим миром. Если уж честно говорить, вроде все свои здесь, – хмыкнул я.

И вот этим вот вопросом я и планировал сейчас плотно заняться.

Не задерживаясь более у окна, я прошел вглубь виллы, прикидывая где лучше провести задуманное с Чумбой. Интерьер здания, у меня как у заместителя командира отряда варлорда однажды уже проецировался перед взором на визоре. Визора, правда, со мной сейчас не было, но из-за возможностей собственной феноменальной памяти я сейчас смотрел план здания просто в картинке воспоминаний. И остановил выбор на одной из пустующих гостевых спален.

Когда я уже подходил к выбранной комнате, с другой стороны коридора появилась Николетта. Я даже едва вздрогнул от неожиданности – потому что девушка была в белой корпоративной форме высшего руководства Некромикона.

Может быть Драго и привык к этому облику соратников за время своего нахождения здесь, на Занзибаре, но мне подобное все же в новинку: на некросов я давно привык смотреть как на враждебное окружение. А с того самого момента, как разрушил круг контроля на безымянном плато в Инферно, где, отражая вторжение орды демонов полег почти весь мой сводный отряд, на людей в форме Некромикона я смотрел еще и с определенными эмоциями.

Николетта, кстати, при виде меня сама не осталась равнодушной. Она, с одной стороны, тянулась ко мне, потому что Драго – это я. И Драго посоветовал ей доверять и слушаться меня во всем. Но одновременно она, наоборот, пыталась отгородиться от меня, потому что Драго – это не я.

Я не мог до конца понять, как девушка ко мне относится, потому что не мог до конца понять, как она относиться к нему. Николетта же старательно, пусть и не очень умело, старалась закрывать от меня собственные эмоции. Но с каждым разом, с каждой нашей встречей и беседой, то ли у нее это получалось хуже, то ли она ко мне привыкала и начинала более доверять. Или понемногу и то и другое – так что сейчас я уже полностью прочувствовал, как именно Николетта относится к Драго.

Влюбилась она в него совсем без головы, что ли?

Щеки Николетты заалели ярче – совсем как петербургское чистое небо во время осеннего заката. Так, теперь ясно все. Точно влюбилась, притом без памяти.

Нет, я знал и понимал, что Николетта к Драго неравнодушна. Но я просто не предполагал, что настолько – мне казалось, что у нее просто привязанность, благодарность, может быть даже влюбленность, все же столько вместе они пережили. Но того, что он для нее – единственный свет в окошке, я даже не предполагал. Даже не предполагал, что теперь для Николетты есть Драго, а есть все остальное.

Все ясно, кстати, сейчас стало не только мне. Не только для меня чувства и эмоции Николетты оказались как на ладони, но и мои догадки и понимание, зеркально, стали понятны ей. Николетта в момент этого осознания замерла, изо всех сил пытаясь сохранить хотя бы внешнюю невозмутимость.

Так мы и стояли несколько секунд, глядя друг другу в глаза. Николетта уже привычно покраснела, засмущавшись и желая провалиться под землю. Я же, развернувшись от самой двери выбранной комнаты, в несколько шагов приблизился к девушке и взял ее за руку.

– Все будет хорошо. Верь мне.

Николетта, желая верить, посмотрела на меня своим удивительным чистым и наивным взглядом маленькой девочки, вдруг оказавшейся в большом и враждебном мире.

– Просто тебе нужно немного потерпеть, и вжух – все наладится. Подожди несколько месяцев, Драго вернется и все у тебя, у вас, будет хорошо.

Огромные глаза Николетты повлажнели, она шмыгнула носом и закрыла глаза в попытке сдержать слезы. Я притянул девушку к себе и обнял, давая ей немного времени и возможности впервые, наверное с самого момента смерти Драго, полностью дать волю эмоциям.

«Рано ей еще в таких играх участвовать» – подсказал ко случаю внутренний голос.

Конечно рано. Впрочем, эту игру она для себя не выбирала. Как и жертвенный алтарь.

– Все, я в порядке, – шепнула Николетта примерно через минуту.

Чуть отстранившись, я дал возможность девушке вытереть глаза от слез. И в этот момент не удержался и поморщился – потому что в виски в очередной раз ударила волна приступа боли. Последствия битвы на арене, когда я вышел за предел не только человеческих, но и далеко за предел собственных возможностей, отпускать меня не хотели.

Справившись с приступом боли, я собирался было развернуться и направиться все же в пустующую спальню. Но Николетта внимательно посмотрела на меня, и удержала. Заставив остановиться, она положила руки мне на виски, сосредоточилась и зажмурилась.

Кожу в месте ее касаний захолодило, и тяжесть головной боли вдруг ушла. Просто исчезла, как не было.

– А… это как? – удивился я, прислушиваясь к ощущениям.

– Не знаю, – пожала плечами Николетта. – У Драго после установки тринадцатого протокола постоянно болела голова, я всегда ему так делала.

– Спасибо.

– Обращайся.

Кивнув, я наконец направился в спальню.