Путеводитель вольного путешественника по Галактике - [22]

— Чушь, — сказал Артур. — Шансы были астрономически малы.

— Работает — и не трогай, — отрезал Форд.

— Что это за корабль? — спросил Артур, под которым разверзлась бездна вечности.

— Не знаю, — ответил Форд. — Я еще не открывал глаза.

— Вот как? Я тоже.

Вселенная подпрыгнула, замерла, вздрогнула и вывернулась в нескольких неожиданных направлениях сразу.[5]

Артур и Форд одновременно открыли глаза и огляделись вокруг с плохо скрываемым изумлением.

— Вот те на, — сказал Артур. — Точь-в-точь саутэндский пляж.

— Вот как? Хорошо, что ты это сказал, — отозвался Форд.

— Почему?

— Да я уже подумал было, что сошел с ума.

— Одно другому не мешает. Может быть, тебе только показалось, что я это сказал.

Форд задумался.

— Ну, и что, ты сказал или нет? — спросил он наконец.

— По-моему, сказал, — ответил Артур.

— Хм. А может быть, мы оба сошли с ума?

— Ну, — рассудил Артур, — принимая во внимание ход событий, было бы безумием считать, что это Саутэнд.

— Но ты уверен, что это Саутэнд?

— Ну, да.

— Вот и я тоже.

— Следовательно, мы оба сошли с ума.

— Самое время…

— Вот и я так думаю, — обронил проходивший мимо шизофреник.

— Кто это был? — спросил Артур.

— О ком ты? О человеке с пятью головами и бузиновым кустом, увешанным копчеными селедками?

— Именно.

— Не знаю. Прохожий.

— Ясно…

Они сидели на набережной и с некоторым неудовольствием наблюдали за тем, как огромные дети грузно прыгали по песку, а по небу грохотали копыта диких мустангов, волочивших свежие партии укрепленных кронштейнов в Некоторую Проколотую Окрестность.

— Знаешь, что? — сказал Артур, кашлянув. — Если это и Саутэнд, то с ним происходит что-то очень странное.

— Ты имеешь в виду, что море стоит столбом, а дома ныряют и выныривают? — спросил Форд. — Мне это тоже показалось странноватым. Я бы даже сказал, — продолжил он после того, как Саутэнд с оглушительным грохотом разлетелся на шесть равных частей, которые принялись танцевать и легкомысленно вертеться друг вокруг друга самым непристойным и безнравственным образом, — что здесь вообще происходит что-то очень странное.

Дикий писк и вой волынок и скрипок прорезал воздух, из земли выскочили пирожки с котятами за десять пенсов, страшная зубастая рыба вылетела из-за туч, и Артур с Фордом решили спасаться бегством.

Они с трудом продирались через плотные стены звука, тьму веков, теснины духовной музыки, конгрессы дырявой обуви и несущих бредятину котов, как вдруг услышали женский голос.

Голос был весьма приятным и сочным, но произнес он всего лишь «Два в степени сто тысяч против одного, падает», — и больше ничего.

Форд скатился по лучу света и огляделся вокруг, пытаясь найти источник голоса, но не увидел ничего, чему можно было верить.

— Что это был за голос? — прокричал Артур.

— Не знаю, — крикнул в ответ Форд, — не знаю. Звучало это похоже на измерение вероятности.

— Вероятности? О чем ты?

— Вероятности. Ну, как шансы — два против одного, три против одного, пять против четырех. Она сказала, 2100000 против одного. Это, строго говоря, довольно маловероятно.

Миллионолитровая канистра с заварным кремом раскрылась над ними безо всякого предупреждения.

— А что это значит? — крикнул Артур.

— Что именно? Заварной крем?

— Нет, измерение вероятности!

— Не знаю. Не знаю я. По-моему, мы на каком-то космическом корабле.

— И нетрудно догадаться, — сказал Артур, — что это не палуба первого класса.

В ткани пространства-времени появились пузыри. Огромные безобразные пузыри.

— А-а-а-а… — заголосил Артур, почувствовав, что его тело размягчается и изгибается в непривычном месте. — Саутэнд тает!.. небо свивается в свиток!.. в пыльный вихрь!.. мои ноги утекают в заходящее солнце!.. и левая рука тоже куда-то течет!.. — Тут его поразила неприятная мысль. — Проклятье! Как я теперь буду ставить время на своих электронных часах?

Артур в отчаянии скосил глаза в сторону Форда.

— Форд! — окликнул он его, — ты превращаешься в пингвина! Перестань немедленно!

Снова раздался голос.

— 275000 против одного, падает.

Форд носился, взмахивая крылышками, вокруг проруби и крякал:

— Эй, вы кто? Вы где? Что происходит, и можно ли это как-нибудь прекратить?

— Просим сохранять спокойствие, — сказал голос, приятный, как голос стюардессы в авиалайнере, у которого осталось только одно крыло и два мотора, из которых один горит, — все в полном порядке.

— Да, конечно! — взбесился Форд. — Только я превратился в порядочного пингвина, а мой приятель вовсю лишается конечностей.

— Все в порядке, они уже вернулись, — сказал Артур.

— 250000 против одного, падает, — сказал голос.

— Следует признать, — заметил Артур, — что они длиннее, чем хотелось бы, но в целом…

— Скажите, пожалуйста, — пропищал Форд в бессильной птичьей ярости, вам не кажется, что вы должны нам что-то объяснить?

Голос кашлянул. Гигантский птифур ускакал куда-то вдаль.

— Добро пожаловать на борт звездолета «Золотое Сердце», — произнес голос.

* * *

— Просим сохранять спокойствие, — продолжал голос, — несмотря на все, что вы можете услышать и увидеть. Некоторые побочные эффекты могут оказаться неприятными, так как вы были спасены от неминуемой гибели с невероятностью порядка 2276000 против одного, а возможно, и гораздо выше. Сейчас наш двигатель работает на мощности в 225000 против одного, невероятность падает, и мы восстановим нормальное положение вещей, как только будем точно знать, какое положение вещей нормальное. Спасибо за внимание. 220000 против одного, падает.