Путеводитель вольного путешественника по Галактике - [17]

„Вот так-то!“ — говорит человек, на бис доказывает, что черное это белое, и на ближайшем пешеходном переходе попадает под машину.

Большинство ведущих теологов заявляет, что этот аргумент не стоит выеденного яйца, но это не помешало Оолону Коллюффиду подзаработать на нем, сделав его лейтмотивом своего бестселлера „Вот, пожалуй, и все, что можно сказать по поводу Бога“.

В то же время, бедная вавилонская рыбка, полностью устранившая все преграды на пути общения между различными расами и культурами, вызвала больше кровавых войн, чем любое другое существо за всю историю творения.»

Артур издал слабый стон. Он с ужасом обнаружил, что бросок через гиперпространство не убил его. Теперь он был в шести световых годах от того места, где находилась бы Земля, если бы она до сих пор существовала. Земля…

Образы Земли поплыли в голове Артура, которого и без того подташнивало. Его сознание никак не могло воспринять то, что вся Земля исчезла. Артур заставил себя осознать, что его родители и сестра погибли. Никакой реакции. Артур подумал обо всех тех людях, которые были его близкими. Никакой реакции. Потом он подумал о совершенно незнакомом человеке, за которым он стоял в очереди в универсаме, и вдруг почувствовал резкую боль: универсама больше нет, и всего, что было в нем, больше нет. Колонны Нельсона больше нет! Колонна Нельсона исчезла, и никто не будет протестовать, потому что и протестовать некому. Отныне Колонна Нельсона существует только в его памяти. Вся Англия существует только в его памяти — памяти, запертой в этом вонючем темном железном космическом корабле. Волна клаустрофобии захлестнула Артура.

Англии больше нет. Это Артур осознал — каким-то образом. Он попробовал еще раз. Америки больше нет, подумал он. Этого он не смог ухватить. Артур решил снова начать с мелочей. Нью-Йорка больше нет. Никакой реакции. Он, в сущности, и раньше не очень-то в него верил. Доллар, подумал Артур, упал навсегда. Легкие мурашки. Все фильмы с Богартом пропали, сказал Артур себе, и это сильно омрачило его. «Макдональдс», подумал он. Кончились все гамбургеры, ни одного не осталось.

Артур задумался. Через минуту он обнаружил, что плачет по своей матери.

Артур заставил себя подняться на ноги.

— Форд!

Форд, сидевший в своем уголке и что-то мурлыкавший под нос, поднял глаза. Та часть космического путешествия, которая уходила на само путешествие по космосу, его всегда несколько утомляла.

— Да? — отозвался он.

— Если ты собираешь материал для этой книги, и ты был на Земле, ты, наверно, собрал материал и по ней?

— Ну… ту информацию по ней, что была в книге изначально, мне пришлось немного дополнить.

— Тогда дай посмотреть, что там было написано. Я должен это увидеть.

— На, посмотри. — Форд передал книгу.

Артур схватил ее и попытался успокоить дрожь в руках. Он нажал кнопку нужной страницы. Экран вспыхнул, погас и превратился в страницу текста. Артур уставился в нее.

— Тут нет такого слова! — воскликнул он.

Форд заглянул Артуру через плечо.

— Есть, есть, — сказал он, — вон там, в самом низу экрана, сразу после Эксцентрики Голюмбикс, трехгрудой порнозвезды с Эротикона-Сикс.

Артур проследил за пальцем Форда и нашел место, на которое тот указывал. С мгновение он силился понять прочитанное, а потом взорвался:

— Что? «Безвредны»? Это все, что тут сказано? «Безвредны»! Одно слово!

Форд пожал плечами.

— В Галактике сто миллиардов звезд, а в микропроцессорах книги не так уж много места, — сказал он. — К тому же, понятно, что никто раньше не знал о Земле слишком много.

— Но, надеюсь, ты расширил статью?

— Да, мне удалось передать новый текст редактору. Материал пришлось немного усечь, но он все же более соответствует действительности.

— И что там написано теперь? — спросил Артур.

— «В основном безвредны», — ответил Форд, смущенно кашлянув.

— «В основном безвредны»?!! — вскричал Артур.

— Что это было? — прошипел Форд.

— Это я закричал! — крикнул Артур.

— Да нет! Замолчи! — крикнул в ответ Форд. — Похоже, у нас проблемы.

— Это ты говоришь, что у нас проблемы?!

Из-за двери послышался маршевый топот ног.

— Дентрасси? — прошептал Артур.

— Нет, это ботинки с железными набойками, — ответил Форд.

В дверь коротко постучали.

— И кто это тогда? — спросил Артур.

— Ну, — сказал Форд, — если нам повезет, то это всего лишь вогоны, пришедшие, чтобы выкинуть нас в открытый космос.

— А если не повезет?

— Если не повезет, — мрачно сказал Форд, — то, значит, капитан не шутил, когда обещал сперва почитать нам свои стихи.

7

Поэзия вогонов, безусловно, является третьей самой ужасной вещью этого рода во Вселенной.

Вторая по ужасности — поэзия азаготов с Крии. Во время чтения тамошним Магистром Поэзии Грунтосом Газоносным своей поэмы «Ода маленькому комочку зеленых соплей, который я нашел под своим креслом одним весенним утром» четверо слушателей умерли от кровоизлияния, а президент Средне-Галактического Совета по Кремированию Искусств спасся тем, что отгрыз себе одну из ног. Говорится, что Грунтос был разочарован приемом его поэмы и собирался уже начать чтение своего двенадцатитомного эпоса, озаглавленного «Мои любимые пуки в ванной», когда одна из его важнейших внутренностей в отчаянной попытке спасти жизнь и цивилизацию проскочила через его шею и разнесла его мозг.