Путеводитель по театру и его задворкам - [5]

Шрифт
Интервал

Появилась возможность работать курьером, но, так как неминуемо приближалась зима, я все медлил с ответом. И вот как раз в это самое время меня посетила мысль позвонить в тот театр, где я участвовал в массовке, и узнать, не требуются ли там какие-нибудь сотрудники. Я решил, что если и здесь ничего не будет, – пойду в курьеры. Но мне повезло, мне ответила очень интеллигентная женщина, которая, поговорив со мной, расспросив о моем образовании и навыках, пригласила на встречу. Я поехал в этот же день. Доехал до нужной мне станции метро и вышел на улицу. Сумерки медленно опускались на столицу, сыпал густой снег, гудели машины, а я шел сквозь потоки людей, спешащих домой – скорее очутиться в желтых квадратах своих уютных кухонь. Было тепло, и приятным казался город, подернутый снежной дымкой, этот трепещущий воздух, занесенные снегом лица, отчего они стали похожи друг на друга.

На проходной я позвонил по внутреннему номеру, как и было условлено. Подождав немного, я увидел молодую женщину, которая вышла из лифта. Она принесла бумаги для того, чтобы мне был выписан пропуск на одноразовое посещение. Поднявшись на несколько этажей вверх, мы пошли по длинному коридору с огромными витражными окнами, за которыми видны были крыши старой и новой Москвы, реющие на ветру российские флаги, кружащий снег. Настроение у меня было приподнятое, в эту минуту я жаждал, чтобы непременно нашлось мне место хоть какое-нибудь, лишь бы устроиться работать сюда. Каким далеким от истины мне представлялась тогда моя будущая работа. После моего возвращения я был одержим тем, чтобы найти себе место похуже: дворником – так дворником, грузчиком – так грузчиком. Кстати, последним я пытался устроиться в несколько фирм с известными названиями, ездил и в «страну складов», недалеко от г. Домодедово. Иначе это место назвать было нельзя – огромная территория, тянущаяся до самого горизонта, и единственное, что на ней располагается на эти бесконечные километры, – гигантские зеленые коробки складских помещений: в одной из них и располагался офис по распределению персонала одной компании. Оказалось, грузчиком тоже устроиться непросто и нужно обладать чем-то вроде отсутствия интеллекта и индивидуальности. Там мне отказали сразу, и я помню, как я долго шел пешком по угнетающему, типично горьковскому пустырю, по замерзшей оранжевой грязи, глядя на остекленевшие лужи, разбросанные повсюду большие деревянные катушки для кабелей, окоченевшую сорную траву – и все это в сопровождении пронзительного ледяного ветра, холод которого пронимал насквозь. Тяжелую работу я хотел найти еще и потому, что после моего «падения» я, видимо, подсознательно пытался отыскать для себя худшую долю, словно издевался над самим собой, мол, раз ты такой неудачник, то будь уж им до конца и во всем. Это было некое садомазохистское устремление, которое ни к чему хорошему меня, конечно, не привело.

Она оставила меня дожидаться в пустом кабинете. Несколько минут спустя пришел высокий молодой человек, с длинными до плеч волосами и недельной щетиной. Он ввел меня в курс дела, и после короткой содержательной беседы я был полон надежд на хорошую работу в хорошем коллективе. Устроился я, ни много, ни мало, разнорабочим. Мы договорились с ним, что я позвоню после ближайших праздников, и, идя к выходу по длинному коридору, за окнами которого уже сгустились сумерки, и снег продолжал падать, засыпая белым покровом старые московские крыши, я впервые порадовался за себя. Мне казалось, что вот сейчас в этом тяжелом труде и начнет создаваться моя новая жизнь, яркая и полная смысла.

5

После праздников я приступил к работе. Приехав с утра и вновь придя в тот же кабинет, я еще раз обсудил условия труда, распорядок, основные мои обязанности на первое время. После этого я был сдан с рук на руки бригаде из трех человек, в которой мне предстояло работать. Ребята показались мне весьма странными, и я даже немного стушевался, когда шел с ними на рабочее место. Сразу бросался в глаза их какой-то нездоровый вид. Скоро и мне предстояло стать похожим на них.

Главным из них, как мне показалось, был Борис, он тут же провел меня по всему зданию, показал места, где в основном проходят трудовые будни, объяснил спектр стоящих перед нами задач. Борис был крепким парнем, ростом выше среднего, с округлым лицом и приятной густой бородкой. Он проработал здесь около восьми месяцев и сразу уже нелестно отзывался о здешних порядках. Он провел меня по всем этажам, мы заглянули в те мастерские, с которыми непосредственно работала наша бригада. Побывали в помещении, в котором хранятся декорации, – огромный склад, где все сверху донизу уставлено предметами и даже частями зданий совершенно невообразимых форм и размеров, а также материалов, из которых они изготовлены. Глаза разбегались от такого обилия предметов, их разнообразия и расцветки, хотелось все потрогать, рассмотреть поближе и внимательнее.

Прогулявшись еще немного по другим местам, зайдя в зрительный зал и во двор, мы пришли на наше рабочее место, которое с трудом можно было назвать этим термином. Раздевалкой был пятачок метра полтора в диаметре, огороженный со всех сторон железными ящиками. Я занял один из них, замок на нем, конечно, был сломан. У нас не было никакого определенного места, и у ребят было заведено сидеть возле выхода из помещения – там была пара стульев и стол – кому-то приходилось сидеть на железной лестнице, ведущей на второй этаж, или просто на мешках с опилками, которые были разбросаны тут же под лестницей.


Рекомендуем почитать
Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне

Подлинная история одного из самых громких судебных дел XX в. — группового убийства “Семьей" Мэнсона актрисы Шарон Тейт и ее друзей. Леденящие кровь подробности, религия и мистика, психологический портрет “калифорнийского потрошителя" и документальный отчет о судебном процессе по делу Чарли Мэнсона. Разыгравшаяся в Голливуде конца 1960-х годов трагедия, о которой идет речь в этой книге, не имеет срока давности; имена её участников всё ещё на слуху, а главные действующие лица за минувшие годы приобрели статус культовых личностей. Книга построена на подлинных материалах по делу Чарльза Мэнсона.


Она развалилась. Повседневная история СССР и России в 1985—1999 гг.

Сборник «Она развалилась», посвященный повседневной российской (советской) истории с 1985 по 1999 год, – плод совместной работы журналистов Евгения Бузева, Станислава Кувалдина и Дмитрия Окреста. Подготовленные ими публицистические статьи и интервью разбиты на пять разделов: экономика, политика, общественная жизнь, пространство бывшего СССР и культура. Рассказы очевидцев о проблемах недавнего прошлого проиллюстрированы фотографиями из личных архивов. Издание предназначено широкому кругу читателей и будет особенно интересно как исторический источник по указанному периоду. 2-е издание, исправленное.


Как не надо делать революцию

Юрий Игнатьевич Мухин — писатель и публицист, автор более трех десятков бестселлеров, в том числе посвященных истории и политике России. В данной книге он подвергает тщательному анализу Февральскую и Октябрьскую революции 1917 года, показывает их цели, организаторов и движущие силы, способы борьбы. Для сравнения он берет и другие подобные события: в частности, движения, приведшие к распаду СССР, и «цветные революции» в бывших союзных республиках. Факты, которые собрал Ю. Мухин, во многом уникальны, а задачу своего исследования он видит в том, чтобы предостеречь потенциальных революционеров и народные массы от действий, «которые принесут пользу только отъявленным мерзавцам и будут использованы во вред народу». Книга содержит нецензурную брань.


Охотники за нацистами

Нюрнбергский процесс 1945–1946 гг. над руководством Третьего рейха должен был показать всему человечеству, что главные виновники «чумы XX века» понесли справедливое наказание. Но так ли это на самом деле? Как возможно, чтобы убийца сотен людей стал агентом американской контрразведки, а затем – консультантом президента Боливии? Почему бывший солдат вермахта смог занять пост генерального секретаря ООН, а гитлеровский пропагандист – стать канцлером ФРГ?Эта увлекательная книга в духе добротного детектива рассказывает подлинную историю энтузиастов, поставивших целью своей жизни поиск и разоблачение нацистских преступников, избежавших наказания, – от организатора сети нацистских концлагерей Эйхмана и «Ангела смерти» доктора Менгеле до надсмотрщицы по кличке Кобыла.Имея разные мотивы, используя различные методы и ресурсы, «охотники за нацистами» преследовали одну цель: показать, что преступления против человечества не имеют срока давности и наказание настигнет виновного даже через десятки лет.


Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Шоа

«Шоа» Клода Ланцмана – девятичасовой документальный фильм о Холокосте, состоящий из нескольких десятков интервью с его жертвами и исполнителями, работниками зондеркоманд и участниками Сопротивления, рядовой обслугой концлагерей и безмятежными крестьянами, жившими по соседству. Как и фильм, книга, в которой собраны тексты всех этих интервью, – один из самых убедительных документальных рассказов об уничтожении евреев во время Второй мировой войны, но прежде всего – исследование самой возможности помнить и свидетельствовать об исторической катастрофе.