Путеводитель по расистской Америке - [40]

В первую годовщину заключения перемирия на параде, состоявшемся в Бирмингеме, штат Алабама, по случаю окончания второй мировой войны, негритянским подразделениям приказали идти самыми последними, после пожарных, бойскаутов, школьного патруля и других аналогичных организаций.

Ветераны негры подвергаются дискриминации во всех родах войск американской армии.

Вскоре после второй мировой войны командование авиации сухопутных войск США выписало пациентов негров из своего госпиталя в Платсбергских казармах (Вашингтон, округ Колумбия). Позже в официальном объяснении по поводу этой акции военное министерство указывало, что там пациенты негры чувствовали себя «плохо» из-за «сурового зимнего климата».

Несмотря на продолжающуюся дискриминацию на военной службе, тяжелое экономическое положение негров в США заставляет их вступать в армию. После второй мировой войны в армии проводится политика рекрутирования негров-добровольцев в соответствии с определенными квотами. Когда в 1946 г. количество заявлений от негров превысило квоту, командование армии впервые отказалось принимать негров и с этой целью затруднило условия приема для негров. При приеме негр должен набрать 39 баллов, тогда как для всех других достаточно только 15 баллов.

Давая разъяснение по этому поводу, военное министерство указывало: «Для того чтобы… осуществлять необходимый контроль в отношении числа призванных, для негров были повышены требования на предварительных испытаниях».

Расовая дискриминация в американской оккупационной армии вне пределов Америки, повидимому, также не уменьшилась. Владелец бара «Тысяча и одна ночь» во Франкфурте (Германия), обвиненный во «враждебном поведении и неуважении к вооруженным силам союзников» за то, что он отказался обслужить двух американских капралов негров, заявил в свое оправдание, что он взял пример с белых подразделений армии США, которые, как он видел, в течение пяти лет отказывались обслуживать негров.

В свете всего этого не удивительно, что многие американские солдаты негры, демобилизованные в Европе, предпочли остаться там, потому что в большинстве европейских стран они будут пользоваться гораздо большей свободой, чем у себя на родине. Когда одного негра-ветерана, обучавшегося в европейском медицинском учебном заведении на основании закона о помощи ветеранам спросили, собирается ли он вернуться в США, чтобы получить там практику, он ответил: «Вы что, считаете меня сумасшедшим?»

Негр-ветеран, который пел в одном парижском ночном клубе, получив от одного импрессарио обещание сделать его «великим», если он вернется в США, ответил: «Благодарю вас, но я не хочу быть великим, я просто хочу быть счастливым».

Вступление США в войну в Корее в 1950 г. выявило ряд моментов, которые отнюдь не способствовали усилению престижа Америки в глазах небелого мира.

Начать хотя бы с того, что сегрегация, как правило, лежала в основе деятельности должностных лиц, формировавших армию для сражений в Корее. Южные конгрессмены почти преуспели в своих попытках включить в проект закона положение о том, что белый солдат, который откажется сражаться бок о бок с неграми, должен получить удовлетворение и быть зачислен в подразделение, целиком состоящее из белых. Правда, этот акт был отклонен конгрессом, но было ясно, что сегрегация будет продолжаться.

В августе 1950 г. секретарь отделения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения в Мобил, штат Алабама, Джон Лефлор направил генералу Луису В. Херши, ведавшему организацией воинской повинности, телеграмму с протестом против сегрегации негров-призывников в автобусах на пути следования к месту назначения, а также против того, что «негров-призывников, созванных для предварительных испытаний, здесь заставляют питаться в душной кухне частного ресторана, в то время как белые юноши, вызванные для этой же цели, питаются в главном зале».

Употребление презрительного слова «гук», которым многие белые американские солдаты называли южных и северных корейцев, китайцев и японцев, вызвало такие протесты, что военные власти в конце концов были вынуждены официально запретить его употребление, хотя, впрочем, это и не дало особого результата.

Ярким свидетельством того, что различные приказы о прекращении сегрегации в вооруженных силах не выполняются, может служить тот факт, что негритянский 24‑й пехотный полк во время войны в Корее был брошен на передний край сразу по прибытии.

Сами негры шутили, говоря, что их всегда оттесняют на задний план, а на фронте их посылают на передовые позиции раньше всех.

Потери в 24‑м полку были исключительно большие, а пополнение и снабжение довольствием, в том числе обувью, осуществлялось с опозданием. Белая пресса стала много писать о борьбе цветных Джи-Ай[2] против цветных корейцев. Но негритянская пресса писала о другом: ее страницы стали заполняться сообщениями о зверствах, совершенных не корейцами, а белыми американскими офицерами в отношении негритянских солдат.

24‑й полк ошибочно подвергся бомбежке американскими военно-воздушными силами, в результате чего он понес серьезные потери.