Путеводитель по повести А.П. Платонова «Котлован» - [21]
Итак, Настя умирает. Платонов недвусмысленно называет умершую девочку — настоящее советской страны — «мертвым семенем будущего» (308). На аналогии будущего молодой страны с судьбой умершей девочки и основан трагизм финала «Котлована». Это предупреждение об опасности хотел донести до своих читателей Платонов. Смерть связывает Настю, олицетворявшую юное пролетарское государство, с теми детьми непролетарского происхождения, которые были «принесены в жертву революции». Труп Насти (а в ее лице и этих детей), погребенный вблизи котлована, становится тем краеугольным камнем, на котором будет возводиться все здание. Литературоведы квалифицировали захоронение Насти в фундаменте будущего дома как «строительную жертву», сравнив такое захоронение с языческим обычаем закладывать в фундамент живое тело. Захоронением мертвой Насти — «строительной жертвы» и жертвы строительства — котлован под будущее «здание» превращается в могилу[77].
Страна Советов, с которой Платонов сопоставляет свою юную героиню, имеет в повести два близких по значению, но не тождественных именования: «девочка-эсесерша» и «эсесерша наша мать». Так как СССР считался «общим домом пролетариату» и был тем местом, в котором возводилось «здание социализма», то «эсесерша-мать» естественно ассоциируется и с «общепролетарским домом», и с городом, где его строят и куда в поисках истины приходит Вощев. Этот многогранный Город вбирает в себя всю актуальную политическую проблематику «города» и расширяет свои границы до размеров страны. Но окончательное разрешение проблема «другого города», получает только в ретроспективе культуры.
Деревня и коллективизация
Главным событием «Котлована», стержнем его сюжета и проблематики является строительство «общепролетарского дома». Концентрацией же драматизма повести стали, без сомнения, деревенские сцены. Происходящее в деревне, видимо, дало не только непосредственный толчок к написанию «Котлована», но и дополнительную мотивировку заглавному образу. Именно деревенская часть позволяет довольно точно датировать время действия повести. Восстановим хронологию реальных событий, которые легли в основу этой части сюжета. Главное из них — «ликвидация кулачества как класса», о которой многократно упоминается в «Котловане».
На предложение Насти убить двух мужиков Сафронов отвечает: «Не разрешается, дочка: две личности это не класс <…> Мы же, согласно пленума, обязаны их ликвидировать не меньше как класс» (61–62). Активист объясняет интересующемуся построением плота середняку: «А это для ликвидации класса организуется плот», а затем пишет «рапорт о точном исполнении мероприятия по сплошной коллективизации и о ликвидации, посредством сплава на плоту, кулака как класса» (84). При этом возникает коллизия с запятой, которую активист не ставит после слова «кулака», потому что в соответствующей директиве ее не было — вот несколько упоминаний о политике «ликвидации кулачества как класса» в тексте повести. Ту же самую формулу, заметил М. Золотоносов, Платонов еще и пародирует: «Козлов ликвидировал как чувство свою любовь к одной средней даме» (63). Кроме того, Платонов неоднократно акцентирует ключевое слово данного лозунга: Вощев собирает в свой мешок «вещественные останки» «ликвидированных тружеников», а активист составляет из принесенного «перечень ликвидированного насмерть кулаком как классом пролетариата, согласно имущественно-выморочного остатка» (99); мужики в деревне «ликвидируют весь дышащий живой инвентарь» (86) и др.
Первое из этих упоминаний о политике «ликвидации кулачества» («мы же, согласно пленума, обязаны их ликвидировать не меньше как класс») было прокомментировано выше в связи с характеристикой Сафронова: его ссылка на пленум — это речевой штамп человека, плохо ориентирующегося в событиях политической жизни и равнодушного к ним. На самом деле политика «ликвидации кулачества как класса» провозглашена Сталиным в речи «К вопросам аграрной политики в СССР» на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г.: «От политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества мы перешли к политике ликвидации кулачества как класса»[78]. По отношению к «кулачеству» власть, конечно, и раньше не была лояльной, а апрельский и ноябрьский пленумы принимали то или иное решение, декларирующее очередное наступление на «капиталистические элементы деревни» и «чрезвычайные меры против кулачества», но все дело было в ключевом слове политики, которая имела свое название для каждого временного отрезка: ограничение, вытеснение, наступление и, наконец, ликвидация (хотя сам Сталин в статье «К вопросу о политике ликвидации кулачества как класса», опубликованной 21 января 1930 г. в газете «Красная Звезда», уверяет запутавшееся в словах население, что это одна и та же политика). Хронология же событий после провозглашения Сталиным 27 декабря 1929 г. курса на ликвидацию кулачества такая.
6 января 1930 г. в «Правде» было опубликовано Постановление ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству», на следующий день воспроизведенное и другими газетами, где первым пунктом значилось: «перейти от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса». 11 января «Правда» вышла с редакционной статьей «Ликвидация кулачества как класса ставится в порядок дня». 21 января «Красная Звезда» напечатала статью Сталина «К вопросу о ликвидации кулачества как класса». При этом самое первое печатное объявление о новой политике (публикация в «Правде» 29 декабря 1929 г. речи Сталина «К вопросам аграрной политики в СССР») в выражении «ликвидация кулачества, как класса» имело запятую, последующие же публикации на эту тему и, вероятно, директивы непосредственным исполнителям были уже без запятой, что и озадачило активиста (на реальную основу его пунктуационных колебаний указал М. Золотоносов). Кампания по «ликвидации кулачества» (конфискация имущества, выселение и переселение в северные и отдаленные районы), как видно из публикаций в прессе, сводок ОГПУ и докладов наркому земледелия Яковлеву Я. А., началась во второй половине января 1930 г., а в некоторых областях даже в феврале (например, в ЦЧО)
Статья напечатана 18 июня 1998 года в газете «Днепровская правда» на украинском языке. В ней размышлениями о поэзии Любови Овсянниковой делится Виктор Федорович Корж, поэт. Он много лет был старшим редактором художественной литературы издательства «Промінь», где за 25 лет работы отредактировал более 200 книг. Затем заведовал кафедрой украинской литературы в нашем родном университете. В последнее время был доцентом Днепропетровского национального университета на кафедре литературы.Награжден почётной грамотой Президиума Верховного Совета УРСР и орденом Трудового Красного Знамени, почетным знаком отличия «За достижения в развитии культуры и искусств»… Лауреат премий им.
Ранний период петербургской жизни Некрасова — с момента его приезда в июле 1838 года — принадлежит к числу наименее документированных в его биографии. Мы знаем об этом периоде его жизни главным образом по поздним мемуарам, всегда не вполне точным и противоречивым, всегда смещающим хронологию и рисующим своего героя извне — как эпизодическое лицо в случайных встречах. Автобиографические произведения в этом отношении, вероятно, еще менее надежны: мы никогда не знаем, где в них кончается воспоминание и начинается художественный вымысел.По всем этим обстоятельствам биографические свидетельства о раннем Некрасове, идущие из его непосредственного окружения, представляют собою явление не совсем обычное и весьма любопытное для биографа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предисловие известного историка драмы Юрия Фридштейна к «Коллекции» — сборнику лучших пьес английского драматурга Гарольда Пинтера, лауреата Нобелевской премии 2005 года.
Анализируются сведения о месте и времени работы братьев Стругацких над своими произведениями, делается попытка выявить определяющий географический фактор в творческом тандеме.
Эта книга удивительна тем, что принадлежит к числу самых последних более или менее полных исследований литературного творчества Толкиена — большого писателя и художника. Созданный им мир - своего рода Зазеркалье, вернее, оборотная сторона Зеркала, в котором отражается наш, настоящий, мир во всех его многогранных проявлениях. Главный же, непреложный закон мира Толкиена, как и нашего, или, если угодно, сила, им движущая, — извечное противостояние Добра и Зла. И то и другое, нетрудно догадаться, воплощают в себе исконные обитатели этого мира, герои фантастические и вместе с тем совершенно реальные: с одной стороны, доблестные воители — хоббиты, эльфы, гномы, люди и белые маги, а с другой, великие злодеи — колдуны со своими приспешниками.Чудесный свой мир Толкиен создавал всю жизнь.
Как изменился первоначальный замысел центрального гончаровского романа? Каков его подлинный конфликт, что лежит в основе сюжета и почему «Обломов» состоит из четырех частей? Что придало заглавному герою произведения значение общенациональное и всечеловеческое, а «обломовщину» уравняло с понятием «гамлетизма», «платонизма», «донкихотства», «донжуанства» и т. п.? Как систематизированы все мужские и женские персонажи романа и чем отличаются друг от друга олицетворенные ими «образы жизни», а также представления о любви, браке и семейном доме? О чем тоскует в «крымской» главе романа Ольга Ильинская?Это только часть вопросов, обстоятельные ответы на которые содержит настоящая книга.
В одной книге впервые анализируются все лирические стихотворения А. А. Фета (1820–1892), включенные в Образовательный стандарт для средних школ и в Программу для поступающих в МГУ имени М. В. Ломоносова: «Кот поет, глаза прищуря…», «Облаком волнистым…», «Шепот, робкое дыханье…», «Это утро, радость эта…», «Сияла ночь, луной был полон сад. Лежали…» и др. Каждая из четырнадцати глав представляет собой разбор одного из стихотворений. Рассматриваются мотивная структура, образный строй, лексика, особенности звукописи, метрики и ритмики фетовских текстов.Для учителей школ, гимназий и лицеев, старшеклассников, абитуриентов, студентов и преподавателей-филологов и всех почитателей русской литературной классики.SummaryА. М. Ranchin.
Пособие содержит последовательный анализ текста поэмы по главам, объяснение вышедших из употребления слов и наименований, истолкование авторской позиции, особенностей повествования и стиля, сопоставление первого и второго томов поэмы. Привлекаются также произведения, над которыми Н. В. Гоголь работал одновременно с «Мертвыми душами» — «Выбранные места из переписки с друзьями» и «Авторская исповедь».Для учителей школ, гимназий и лицеев, старшеклассников, абитуриентов, студентов, преподавателей вузов и всех почитателей русской литературной классики.Summary E. I. Annenkova.