Путеводитель для путешествующих автостопом по Галактике - [6]
Иногда, в непонятной прострации, он, как загипнотизированный, смотрел в небо, пока кто-нибудь не спрашивал его, что он делает. Он виновато вздрагивал, затем, успокоившись, усмехался.
— Да так, высматриваю летающие тарелки, — шутил он, и все смеялись и спрашивали, какие именно летающие тарелки он надеется увидеть.
— Зеленые! — отвечал он ехидно и бешено хохотал, а затем бросался к ближайшему бару и начинал угощать всех напропалую.
Как правило, такие вечера кончались плохо. Форд напивался до одури, затаскивал в угол какую-нибудь девушку и невнятно пытался втолковать ей, что на самом деле цвет летающих тарелок большого значения не имеет. После этого он ковылял на полусогнутых по ночной улице и спрашивал у полицейских, как добраться до Бетельгейзе. Полицейские обычно говорили ему что-нибудь вроде:
— А не пора ли вам домой, сэр?
— Давно пора, дружище, давно пора, — неизменно отвечал в таких случаях Форд.
В действительности же, глядя отрешенно в ночное небо, он высматривал там любую, какую угодно летающую тарелку. Он говорил «зеленые» лишь потому, что космические коммивояжеры с Бетельгейзе были обычно зелеными.
Форд Префект в отчаянии ждал хоть какой-нибудь летающей тарелки, потому что пятнадцать лет — это слишком долго для любой планеты, а тем более для такой умопомрачительно скучной, как Земля.
Форду не терпелось дождаться ее и улететь, потому что он знал, как путешествовать автостопом на летающих тарелках. Еще он знал, как можно посмотреть чудеса Вселенной меньше, чем за тридцать альтаирских долларов в день.
Форд Префект был разъездным корреспондентом-исследователем замечательнейшей книги «Путеводитель для путешествующих автостопом по Галактике».
Человеческие существа превосходно ко всему адаптируются, и к полудню жизнь возле дома Артура приобрела обыденный характер. Общепринятой ролью Артура было лежать в хлюпающей грязи и время от времени требовать адвоката, свидания с матерью или хорошую книгу. Общепринятой ролью мистера Проссера было развлекать Артура новыми затеями вроде бесед на темы «О благе общества», «О победном шествии прогресса», «Вы знаете, мой дом тоже когда-то снесли и даже не извинились» и прочими увещеваниями и угрозами. Общепринятой ролью бульдозеристов было сидеть, пить кофе и рассуждать, могут ли профсоюзные законы обернуть данную ситуацию к их материальной выгоде.
Земля медленно двигалась по своей орбите.
Грязь, в которой лежал Артур, начала высыхать под солнцем. Его снова накрыла тень. Тень сказала:
— Привет, Артур.
Артур взглянул вверх, щурясь от солнца, и с удивлением увидел над собой Форда Префекта.
— Форд! Привет, как поживаешь?
— Отлично, — ответил Форд. — Послушай, ты не занят?
— Занят ли я? — воскликнул Артур. — Видишь ли, я тут лежу перед этими бульдозерами и не даю им снести мой дом, а кроме этого… в общем-то нет, а что?
На Бетельгейзе не существует сарказма, поэтому Форд Префект зачастую не распознавал его, если только специально не концентрировался на этом. Он сказал:
— Вот и хорошо. Мы можем где-нибудь поговорить?
— Что? — не понял Артур Дент.
Но тут Форд как будто вдруг забыл о нем и несколько секунд смотрел в небо, застыв, как кролик, собравшийся прыгнуть под колеса. Потом он резко присел на корточки возле Артура.
— Нам нужно поговорить, — сказал он быстро.
— Хорошо, — сказал Артур, — давай поговорим.
— И выпить, — сказал Форд. — Это жизненно важно: поговорить и выпить прямо сейчас. Пойдем в паб.
Он снова посмотрел на небо, нервно и напряженно.
— Послушай, ты разве не понимаешь? — воскликнул Артур. Он показал на Проссера. — Этот человек хочет снести мой дом!
Форд взглянул на него с недоумением.
— А он не может сделать это без тебя? — спросил он.
— Я не хочу, чтобы он это делал!
— Ах, вот оно что.
— Форд, да что случилось? — спросил Артур.
— Ничего не случилось. Слушай, я должен сказать тебе самую важную вещь в твоей жизни. Я должен сказать ее тебе прямо сейчас, в баре «Лошадь и кучер».
— Почему там?
— Потому что тебе потребуется как следует выпить.
Форд пристально посмотрел на Артура, и Артур в смятении почувствовал, как слабеет его воля. Он не знал, что причиной этому была старая игра, которой Форд научился в гиперкосмических портах, обслуживающих мадранитовые рудные пояса звездной системы Бета Ориона.
Эта игра имела нечто общее с земным перетягиванием каната. Играли в нее так: два противника садились за стол напротив друг друга, перед каждым стоял стакан. Посередине ставили бутылку джанкс-спирта, обессмерченного в древней песне орионских шахтеров:
Затем каждый из противников концентрировал свою волю на бутылке и старался наклонить ее взглядом и вылить спирт в стакан другого, который его и выпивал. Бутылку вновь наполняли и играли еще раз. Затем еще.
Начав проигрывать, вы проигрывали наверняка, потому что джанкс-спирт имеет свойство подавлять телепсихику. Когда оговоренный объем выпивался, проигравший должен был выполнить фант, который обыкновенно бывал непристойно физиологичным.
