Путеводитель для путешествующих автостопом по Галактике - [10]

Он выскочил из паба, размахивая полупустой кружкой. В этот раз он ни с кем в пабе не сдружился.

— Стойте, вандалы! Разрушители! — завывал Артур. — Полоумные варвары, остановитесь!

Форд кинулся было за ним, но вернулся и спросил у бармена четыре пакетика орешков.

— Пожалуйста, сэр, — сказал бармен, кладя пакетики на стойку, — двадцать восемь пенсов, будьте любезны.

Форд был чрезвычайно любезен: он дал бармену еще одну пятифунтовую банкноту и не взял сдачи. Бармен посмотрел на деньги, а потом на Форда. С внезапной дрожью он вдруг ощутил длившееся мгновение чувство, которое не смог бы описать, потому что никто никогда на Земле его не испытывал. В минуты сильного стресса все существующие формы жизни подают слабый неосознанный сигнал. Этот сигнал передает точное эмоциональное ощущение того, насколько далеко существо находится от места, где оно родилось. На Земле невозможно находиться от места своего рождения дальше, чем на шестнадцать тысяч миль. Это недалеко, и потому такие сигналы так слабы, что их невозможно заметить. Форд Префект в этот момент испытывал очень сильный стресс, а родился он в шестистах световых лет от этого паба, неподалеку от Бетельгейзе.

Бармен отшатнулся, потрясенный шокирующим, непостижимым чувством расстояния. Он не знал, что это было, но посмотрел на Форда с новым чувством уважения, почти с трепетом.

— Так вы серьезно, сэр? — спросил он тихим шепотом, который заставил замолчать всех в пабе. — Вы думаете, что будет конец света?

— Да, — сказал Форд.

— Прямо сегодня?

Форд пришел в себя. Расположение духа у него было самое игривое.

— Да, — ответил он весело, — по моим расчетам, уже через пару минут.

Бармен не мог поверить тому, что слышал.

— Разве ничего нельзя сделать? — спросил он.

— Нет, ничего, — ответил Форд, запихивая орешки в карман.

Кто-то из посетителей громко захохотал над всеобщей глупостью.

Человек рядом с Фордом был уже пьян. Он кое-как зацепился за Форда взглядом.

— А по-моему, — исторг он, — когда наступает конец света, нужно лечь и натянуть на голову бумажный пакет или что-то в этом роде.

— Ляг, если хочешь, — сказал ему Форд.

— Так нас учили в армии, — сказал человек и попытался поймать в фокус свой стакан.

— Это поможет? — спросил бармен.

— Нет, — ответил Форд и дружелюбно улыбнулся. — Извините, — сказал он, — мне нужно идти. — Помахав рукой, он вышел.

Еще мгновение люди сидели молча, а потом человек, громко смеявшийся, засмеялся снова. Девушка, которую он затащил с собой в бар, уже возненавидела его всем сердцем за последний час, и, возможно, была бы рада узнать, что через полторы минуты он испарится, превратившись в облачко из водорода, озона и углекислого газа. Однако когда этот момент наступил, она была слишком занята собственным испарением, чтобы обратить на это внимание.

Бармен прочистил горло и услышал свой голос:

— Последние заказы, джентльмены.

Огромные желтые машины начали снижаться, наращивая скорость.

Форд знал об этом, и это ему не нравилось.

Артур почти добежал до своего дома. Он не заметил, как вдруг стало холодно, подул ветер и неожиданно налетел совершенно противоестественный дождевой шквал. Он не замечал ничего, кроме бульдозера, ползающего по обломкам, которые были его домом.

— Варвары! — кричал он. — Я подам в суд на муниципалитет. Вас повесят, растянут на дыбе и четвертуют! И высекут! И будут пытать, пока… пока… не устанут.

Форд бежал за ним. Очень, очень быстро.

— А потом начнут снова! — орал Артур. — А потом я соберу все кусочки и буду прыгать на них!

Артур не замечал, что бульдозеристы бегут прочь, а мистер Проссер в ужасе смотрит на небо. Мистер Проссер смотрел, как сквозь облака с ревом несется нечто огромное и желтое. Просто невероятно огромное и желтое.

— Буду прыгать на них, — кричал Артур на бегу, — пока у меня ноги не заболят, а потом…

Тут Артур споткнулся, с размаху упал и перевернулся на спину. Наконец, он заметил, что что-то не так. Он вытянул палец в небо.

— А это что такое? — прохрипел он.

Что бы «это» ни было, оно неслось по небу в своей чудовищной желтизне и, разрывая воздух с громом, от которого уши вдавливались в голову, исчезало вдали. За ним появлялось другое, гремевшее еще громче.

Трудно сказать, что делали сейчас люди на поверхности Земли, они и сами не знали, что они делают. Все было бессмысленно — бежать домой, бежать из дома или просто стоять и выть на небо. Во всех городах мира улицы взрывались толпами людей, машины сталкивались друг с другом под обрушивающимся на них шумом, который волнами перекатывался над горами и долинами, пустынями и океанами, и казалось, давил все.

Лишь один человек стоял и смотрел в небо с грустью в глазах и с ватой в ушах. Он совершенно определенно знал, что происходит. Он узнал об этом, когда его суб-эфирный сенсор неожиданно замигал среди ночи и разбудил его. Он ждал этого момента долгие годы, но, расшифровав сигнал, сидя один в своей маленькой темной комнате, он похолодел, и сердце его сжалось. Почему из всех рас в Галактике, которые могли прийти и сказать «Привет!» планете Земля, подумал он, это должны были быть именно вогоны?

Но он знал, что делать. Когда корабли вогонов заревели в небе над ним, он раскрыл свою сумку и выбросил оттуда пару книг и рукописи. Там, куда он собирался, они были ему не нужны. Все было готово, и он был готов. Он был при полотенце.