Путешествия вокруг света - [8]

По рассвете увидели берег в окружностях Стромстата^{34}.

Поутру увидели мы лодку в некотором от нас расстоянии. Полагая, что на ней рыбаки возвращаются с промысла, сделали мы ей лоцманский сигнал, но они, знавши, я думаю, копенгагенские новости, сочли нас англичанами и тотчас пустились к берегу.

В 10 часов ночи мы поворотили от берега, а в час пополуночи (16-го числа) опять к берегу, который и увидели прямо перед собой. В 7-м часу утра, подойдя к нему, мы увидели, что лоцманские лодки[2] подле оного разъезжали, и сделали им сигнал. Но они к нам не подходили ближе двух или трех пушечных выстрелов.

Намерение мое было войти в порт и дождаться благополучного ветра. Мы находились перед входом в гавань Мардо, где мне случилось быть в 1796 году на фрегате «Нарва». Мы тогда зашли в нее с английским конвоем за противными ветрами, и при входе командорский фрегат «Андромаха» стал на камень, хотя он и имел лоцмана.

Сей случай напомнил мне, что там могут быть и другие камни. Следовательно, опасно, полагаясь на свою память, идти без знающего проводника. Между тем лоцманские лодки допустили нас к себе на пушечный выстрел, а подъехать к судну не хотели. Призывать их ядрами не годилось, и употреблять сего, хотя, впрочем, верного средства, ни под каким видом я не хотел, потому и решился было послать к ним шлюпку.

Я чрезвычайно желал зайти в Мардо; маленький торговый городок Арендаль, при сей гавани лежащий, мог снабдить нас достаточным количеством всякого рода свежих съестных припасов, и очень дешево; воду пресную могли мы получить даром, не имея нужды в Англии платить за нее гинеями, и притом люди имели бы случай отдохнуть. Но наступивший в первом часу ветер от NO вдруг уничтожил мое прежнее намерение; мы поставили все паруса и пошли к S. Благополучный ветер заставил нас радоваться, что мы не вошли в порт, однако ж ненадолго: из NO четверти он стал постепенно отходить к SO; потом к SW, а в 8 часов вечера утвердился на румбе WSW, совершенно нам противный. Тогда мы жалеть стали, что не вошли в гавань. Таким случаям мореплаватели бывают часто подвержены: успех всех их предприятий и планов зависит от самой непостоянной стихии. Направление ветров и сила их в частях света, лежащих вне тропиков, зависят от стечения столь многих обстоятельств, что весьма мало таких случаев, когда бы можно было без ошибки предузнать погоду. Наш лоцман, человек лет под шестьдесят, в ребячестве вступил в купеческую морскую службу и служил на море лет сорок; он любил предсказывать погоду по солнцу, по облакам и пр. и, к большому его огорчению, всегда ошибался. Казалось, сама природа хотела шутить на его счет: что он ни предсказывал, тому совершенно противное случалось.

Западный ветер продолжал дуть почти до полудня 20-го числа и временно был крепкий, а иногда утихал. Мы во все сие время лавировали в Скагерраке, но не с большим успехом: в трое суток подались мы к западу только на 45 миль.

С нами были сопутники, судов до 20 английских под конвоем брига^{35}. Линейный их корабль, увидевши наш флаг, к нам не подходил и не спрашивал, хотя был близко от нас, а в то же время осматривал нейтральное судно. Сей случай подтверждает мое мнение, что английские корабли, посланные против датчан, имели предписание не подавать ни малейшей причины к ссоре с нашим двором, хотя, впрочем, по последнему между Россией и Англией трактату они имели право осматривать наши военные суда.

Сегодня мы имели первую ясную и тихую погоду со дня отбытия нашего из Эльсинора; пользуясь оной, вся команда вымыла черное свое белье и проветрила платье и постели. Я о сем случае здесь упоминаю для того, что заставлять служителей проветривать их постели и переменять на себе белье как можно чаще почитается весьма нужным средством, способствующим сохранению их здоровья; и потому во все путешествие я не пропускал для сего ни одной хорошей погоды, и для мытья рубашек давал им пресную воду и мыло.[3]

В ночь 26-го числа мы прошли сквозь английский конвой, шедший в Каттегат. В 5-м часу после полудня нашел прежестокий шквал с сильным дождем; мы едва успели убрать паруса; и лишь он миновал, как тотчас другой нашел, несравненно жесточе первого; тогда же начался и самый крепкий ветер.

Буря продолжалась до 6 часов утра 27-го числа, а потом начала утихать. К полудню очень стихло, и мы тогда увидели вдали высокие горы норвежского берега. Шторм сей с начала и до конца дул жестокими шквалами, которые находили один после другого минут через пять и десять, сильными порывами, с дождем, или изморосью. Облака отменно быстро неслись по воздуху; лишь туча показывалась на горизонте, как через несколько минут уже была над головой, шквал ревел и продолжался, доколе она совсем не проходила. Притом шквалы сии дули не так, как постоянный шторм, не занимали большого пространства моря. Многие из них проходили мимо нас очень близко, так что мы видели дождь, как он из туч опускался, и слышали шум ветра, но сами их не чувствовали. Во все сие время воздух был особенно холоден.

В полдень 30-го числа по обсервации мы были в широте 57°23 ½'. В 3-м часу увидели мы под ветром, в 5 или 6 милях, судно без мачт. Лоцман уверял, что оно должно быть рыбацкое и стоит на якоре на Ютландском рифе