Путешествия в некоторые отдаленные страны Лемюэля Гулливера сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей - [42]

Прочитав эту книгу, я невольно задумался над вопросом, почему у людей так распространена страсть сочинять поучения на нравственные темы, а также досадовать и сетовать на свою слабость в борьбе со стихиями. Мне кажется, что тщательное изучение этого вопроса может показать всю ошибочность подобных жалоб как у нас, так и у этого народа.

Туземцы гордятся численностью королевской армии, насчитывающей сто семьдесят шесть тысяч пехоты и тридцать две тысячи кавалерии. Не знаю, впрочем, можно ли назвать армией своеобразное ополчение, которое в городах состоит из купцов, а в деревнях — из фермеров. Командуют этим ополчением вельможи или мелкие дворяне. Никакого жалованья им не полагается. Но армия эта достаточно хорошо обучена и отличается прекрасной дисциплиной. В этом нет ничего удивительного. Надо иметь в виду, что каждый фермер находится под командой своего помещика, а каждый горожанин — под командой первых людей в городе. К тому же все эти начальники избираются баллотировкой, как в Венеции.

Мне часто приходилось видеть военные упражнения столичного ополчения на большом поле, в двадцать квадратных миль, недалеко от города. Хотя на поле присутствовало не более двадцати пяти тысяч пехоты и шести тысяч кавалерии, но я ни за что не мог бы сосчитать их — такое громадное пространство занимала армия. Каждый кавалерист, сидя на лошади, представлял собой колонну высотой около ста футов. Мне случилось видеть, как вся эта кавалерия по команде разом обнажала сабли и размахивала ими в воздухе. Никакое воображение не может придумать ничего более грандиозного и поразительного! Казалось, будто по краям небесного свода разом вспыхивало десять тысяч молний.

Меня очень интересовало, каким путем этот государь пришел к мысли организовать армию и обучить свой народ военной дисциплине. Ведь его владения нигде не граничат с другими государствами. Вот что я узнал об этом как из рассказов, так и из чтения исторических сочинений.

В течение нескольких столетий эта страна страдала той же болезнью, которой подвержены многие другие государства. Дворянство стремилось забрать власть в свои руки, народ отстаивал свою свободу, а король боролся за абсолютное господство. Распри, возникавшие на этой почве, порождали гражданские войны. Последняя из таких войн благополучно окончилась при деде ныне царствующего монарха и привела все партии к соглашению и взаимным уступкам. Тогда с общего согласия было учреждено ополчение, которое всегда стоит на страже порядка.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Король и королева предпринимают путешествие к границам государства. Автор сопровождает их. Подробный рассказ о том, каким образом автор оставляет страну. Он возвращается в Англию.

У меня всегда было предчувствие, что рано или поздно я возвращу себе свободу. Но предугадать, каким образом это произойдет, или составить сколько-нибудь серьезный план освобождения я, разумеется, не мог. Корабль, на котором я прибыл сюда, был первым кораблем, показавшимся у этих берегов, и король отдал строжайшее повеление в случае появления нового судна непременно захватить его и доставить со всем экипажем на телеге в Лорбрульгруд. Королю очень хотелось раздобыть для меня подходящую жену. Он мечтал, что у нас будут дети. Но я содрогался от возмущения при одной мысли о том, что мои дети будут содержаться в клетках, как мы содержим канареек, и что со временем моих потомков будут продавать, как редкостных животных, для развлечения знатных лиц. Со мною, правда, обращались очень ласково: я был любимцем могущественного короля и королевы, предметом внимания всего двора, но в этом обращении было нечто оскорбительное для моего человеческого достоинства. Я никогда не мог забыть оставленную на родине семью. Я жаждал общества равных мне людей. Я ощущал потребность ходить по улицам и полям, не опасаясь быть растоптанным подобно лягушке или щенку.

И вот мое освобождение произошло раньше, чем я ожидал, и не совсем обыкновенным способом. Я расскажу сейчас все обстоятельства этого удивительного происшествия.

Прошло уже два года, как я находился в этой стране. В начале третьего года мне вместе с Глюмдальклич пришлось сопровождать короля и королеву в их путешествии к южному побережью королевства. Меня, по обыкновению, везли в дорожном ящике. Этот ящик был очень удобной комнатой шириной в двенадцать футов. В ней я велел подвесить на шелковых веревках крепкий и большой гамак. Этот гамак предохранял меня от тряски, и я часто дремал в нем во время путешествия. В крыше ящика, прямо над гамаком, по моему желанию столяр устроил люк величиной в квадратный фут для доступа свежего воздуха в жаркую погоду. Я мог по желанию открывать и закрывать этот люк при помощи доски, которая двигалась в пазах.

Когда мы достигли цели нашего путешествия, король решил провести несколько дней в принадлежавшем ему замке близ Фленфласника, города, расположенного в восемнадцати английских милях от морского берега. Глюмдальклич и я очень устали от длительного путешествия. Я схватил небольшой насморк, а бедная девочка так сильно заболела, что вынуждена была остаться в своей комнате. Мне очень хотелось видеть океан. Только океан мог принести мне освобождение, если мне вообще суждено было когда-нибудь получить свободу. Я притворился, будто чувствую себя гораздо хуже, чем это было на самом деле, и просил отпустить меня подышать свежим морским воздухом с пажом, которого я очень любил и с которым меня уже не раз отпускали на прогулку. Никогда не забуду, как неохотно Глюмдальклич согласилась на это. Она словно предчувствовала, что должно было произойти, и со слезами на глазах долго убеждала пажа беречь меня как зеницу ока.