Путешествия по Африке - [35]
Моя этнографическая коллекция получила весьма желательное пополнение без особых усилий с моей стороны.
Следовало доказать свою признательность, и я одарил Анзеа тиркой, медью, бусами всех сортов и т. д.
Днем по прибытии мы праздновали «азуме», праздник встречи вновь прибывающих, для которого мой хозяин заколол овцу. Она была зажарена на вертеле, и получилось действительно замечательное блюдо.
Селение Анзеа насчитывало едва полсотни хижин. Его собственная группа тукулей, огороженная высокими древесными стволами, выделялась как величиной жилищ, так и очень заботливо сделанными вместилищами для хлеба, однако по стилю мало отличалась от хижин их восточных соседей абака.
Чтобы еще более понравиться Анзеа, я хотел одарить его жен и велел своему маленькому Джадейку позвать их.
Каков, однако, был мой испуг, когда я увидел бесконечную вереницу женщин. Из десяти скоро стало двадцать, затем тридцать, а конца все не было видно. В этих условиях я не решился взять на себя тяжелую задачу распределения подарков и велел передать их супругу и повелителю некоторое количество бус как общий подарок для его красавиц. Женщины абака поражали обилием губных украшений. Это шлифованные кусочки из светлого кварца, продетые через просверленную верхнюю губу. С возрастом женщины увеличивается и величина украшений. Они достигают 25 мм толщины. Длина равна около 45 мм.
Шея охватывается панцирем, составленным из четырех широких плоских обручей, — определенно весьма небезопасное украшение. Эти женщины также носили передники из листвы как единственную одежду, и бесчисленные браслеты из железа или из меди на руках, ногах, шее и груди. В том, что тело приучалось к этим тяжестям еще с ранней молодости, я убедился, наблюдая детей Анзеа, которые, едва умея стоять на ногах, уже носили по пятнадцать-двадцать маленьких, но массивных железных обручей на руках и лодыжках ног.
Среди мужчин абака было много сильных людей. Как и у бомбе, с которыми я бегло познакомился, и у них применяют материю из лыка для одежды. Я получил у Анзеа кусок ее для моей коллекции. Она толста, окрашена в темный цвет и не может быть даже отдаленно сравнена с красивым мягким мбугу, который делается в Буганде.
Абака бреют волосы на голове вокруг лба и значительно выше затылка. Остальные волосы связываются в маленькие косы, которые свешиваются во все стороны. Эта прическа производит впечатление парика.
Особенность одежды этих негров — своеобразное прикрытие половых органов маленьким кожаным клапаном, закрепляемом на ремне.
Из оружия я видел, кроме просто изготовленных копий разной величины, также луки и стрелы. Они точно такие же, как у мору, и носятся на плече в корзинообразном колчане.
Стрелы, применяемые на войне, отравлены.
Многие из мужчин и женщин просверливают край мочки уха до пятнадцати раз и протягивают длинную соломинку. Я видел также шнуры маленьких белых бус, протянутых от одного уха к другому.
Цвет кожи абака красно-коричневый, на открытом воздухе под синим небом кажется черным и весьма близко напоминает цвет кожи восточных негритянских племен на Ниле.
Два дня спустя после прибытия я покинул селение Анзеа с намерением попытаться продвинуться дальше к югу, к Багинзе. Под водительством Анзеа, ехавшего впереди на жалком ослике, я 16 апреля отправился в путь к вождю мунду Габологго.
Через четверть часа после выхода мы пересекли хор Хеди, который впадает к северу в Аире.
Область, лежавшая к югу от селения Анзеа, — большая однообразная, слегка всхолмленная саванна. Покрытая лесом двуглавая гора Эмбе остается на большом расстоянии единственной выдающейся точкой.
Мы шли четыре часа на юго-восток, пока не достигли хижин мунду. Эти хижины образуют маленькие деревушки, справа и слева от дороги, и видны в высокой траве между кустами и деревьями.
К югу и востоку до хора Торре тянется область мунду, на западе ограниченная жилищами азанде или бомбе, на юге поселениями абукайя ой-гига, тогда как на востоке в углублениях и между речками лежат деревушки идио племени макарака.
Скамеечка азаиде
Область мунду занимает площадь в круглых цифрах около 2200 квадратных километров.
Мы сделали остановку у шейха Балаби. Это было в полдень. Несмотря на горячие солнечные лучи, я почувствовал в пути озноб и казался чрезвычайно усталым, так что едва мог дождаться, пока будет построена рекуба, в которой надеялся отдохнуть. Меня мучила страшная жажда. Я утолил ее четырьмя стаканами чая. Чай был вообще самым лучшим моим подкрепляющим средством. До утреннего похода я выпивал два стакана с несколькими хартумскими сухарями. По приходе в лагерь, после того как все было приведено в порядок, повторные два стакана чая доставили мне большое удовольствие. Только между пятью и шестью часами вечера я ел свой скудный обед. От вождя Балаби я поехал к Габологго, чьи деревушки находились на расстоянии 22 км на юго-юго-запад. Между скалистыми горами Гундуку и Багеда глаз блуждает по обширной равнине, которая на далекое расстояние усеяна хижинами мунду.
На переход многих болот, поросших папирусом, и различных ручьев мы потеряли много времени. Лихорадка еще была у меня в крови, и я был очень рад найти в тукле ангареб и поспать в выстроенной для меня рекубе. Я замедлил дальнейший путь, чтобы получить у Габологго сведения о Багинзе.
