Путешествие восьми бессмертных - [55]
На помощь к Цай-хэ пришел его товарищ Люй Дун-бинь с множеством воинов, и нахально требовал возвращения нефритовой дощечки. Мой старший сын вышел к нему навстречу и погиб… На помощь брату пошел второй сын — и вернулся без плеча; через несколько часов он умер. В душе моей кипела злоба против подлых тварей и, собрав стотысячное войско, я двинулся против них… Я сделал все, что мог, но не был в состоянии одолеть их: они разбили мои войска, и я бежал. Но они, подлые, не удовольствовались своей победой: они стали жечь воду и выжгли море до дна… Теперь у меня нет владений, и мне деваться некуда!
Поэтому я собрал остатки своей семьи и пришел к вам, моему дорогому другу и брату. Я, жена и дети обращаемся к вам с покорной просьбой — приютите нас на остаток наших дней… И умоляю вас: примите меры против коварства этих злых духов, иначе и вас они погубят, и отомстите за нас!
Нань-хай Лун-ван задумался… Конечно, он рад не только оказать гостеприимство такому же, как он сам, Лун-вану, но и помочь ему… Только Восточный Лун-ван, пораженный своими несчастьями, не сказал ему самого главного.
— Скажите, — обратился Ао-жэнь к своему гостю, — сколько войска у ба-сяней?
— Воинов у них немного, но они сражаются так храбро и действуют так дружно, что противиться им прямо нет никакой возможности!
— А где теперь расположены их войска? — снова спросил Ао-жэнь, которому, видимо, пришла в голову какая-то мысль.
— Они, кажется, сейчас расположились где-то вблизи моего дворца, — отвечал Лун-ван.
— Ну, счастье ваше, что вы оттуда выбрались, — сказал Ао-жэнь, и затем, помолчав немного, продолжал уже не добродушно, а совсем другим тоном, с оттенком насмешки и явной злобой: — Вы меня извините за откровенность, но я должен сказать вам правду: случилось огромное несчастье, и не только для вас, но и для всего подводного народа, чего вы, по-видимому, еще себе не уяснили. А кто в этом виноват?.. Вина целиком лежит на вашем сыне! Его жадность и своеволие, не сдерживаемые вами, привели вот к какому результату!
Дун-хай Лун-вану так было горько слышать эти упреки, что он заплакал; но, сознавая их справедливость, он не возражал.
Ао-жэню стало его жаль, и он уже мягче продолжал:
— Но и гении поступили по отношению к вам слишком жестоко. Мало того, что они хотят отнять драгоценность, — они жгут целое царство и убивают его население. Это безграничная жестокость с их стороны, ибо они знали, что сила на их стороне, следовательно, они могли остановиться в любой момент. Этого им простить нельзя! Не падайте духом, я отомщу за вас… Ваше теперешнее горе я попробую превратить в радость. Если они с войском расположились около дворца — этим они сами себе подписали смертный приговор.
Удивленный Дун-хай Лун-ван просил Ао-жэня сообщить ему, какое средство может победить могущественного врага.
— Очень просто, — отвечал Ао-жэнь. — Если бы они расположились на возвышенности, т. е. на суше, то бороться с ними было бы мудрено; но, раз они находятся около дворца, т. е. в низине, на дне бывшего моря, то они сами отдали себя в нашу власть… Мы быстро спустим воды с суши в море и затопим их. Выхода у них не будет: какими бы силами они ни обладали, какие бы войска у них ни были в распоряжении, им ничто не поможет… Я глубоко уверен, что на этот раз мы победим!
Дун-хай Лун-ван был поражен и обрадован мыслью Ао-жэня; его дело, казавшееся ему ранее безнадежно потерянным, теперь легко могло принять самый благоприятный для него оборот.
— Неприятель, понадеявшись на себя, — продолжал Ао-жэнь, — сделал непростительный промах, оставшись на дне моря. И теперь, и всегда так будет, что самое опасное для победителя время — именно в момент победы, когда войска его расстраиваются, выходят из рук начальников, увлекаются, делают много глупостей и забывают осторожность. Если энергичный противник использует этот момент, победа неминуемо превратится в поражение!
— Но ведь в таком случае нужно действовать сейчас же, — встревожился Дун-хай Лун-ван.
— Мы так и сделаем. Секретарь! Написать сейчас же два письма лун-ванам Северного и Западного морей, и просить их, чтобы завтра с пяти часов утра они ожидали: как только в своих царствах они услышат пушечную пальбу с нашей стороны, то пусть тотчас же на помощь спустят все свои воды к нам, в Восточный океан. Письма эти послать с курьерами молниеносной скорости, чтобы до рассвета были бы уже получены ответы!
Конечно, всю ночь никто не спал в царстве Ао-жэня, начиная от дворца и кончая отдаленной подводной пещерой. По всем направлениям мчались курьеры — самые быстроходные рыбы, развозя приказания. Все светящиеся морские рыбы и животные зажгли свои фонари, и при свете их всюду шли деятельные приготовления к предстоящему выступлению в поход: мечи- и пилы-рыбы оттачивали свое оружие, молоты-рыбы обновляли обивку на обеих сторонах своих палиц, крабы подновляли бугорки своих клешней, — словом, вся подводная рать готовилась к войне. Прошло несколько часов, все было готовы, и Ао-жэнь только ожидал ответа от Бэй-хай и Си-хай Лун-ванов. Но вот стрелой примчались два курьера и привезли ответы с севера и запада. Оба письма извещали Ао-жэня, что просьба его будет в точности исполнена: воды океанов и суши в их владениях будут приготовлены и с первым же пушечным выстрелом спущены в Восточный океан.
Настоящее издание — первое общедоступное собрание сочинений синолога и этнографа П. В. Шкуркина (1868–1943), одного из самых известных востоковедов русской эмиграции, многолетнего друга и соратника В. К. Арсеньева, с 1913 г. жившего в Китае, позднее в США. Сочинения Шкуркина, который собрал и перевел на русский язык множество китайских и корейских сказаний и легенд, до сих пор оставались известны лишь ученым либо выпускались минимальными тиражами по спекулятивным ценам, что препятствовало знакомству с ними широкого круга читателей.В первый том собрания вошли произведения, в которых П.
В сборник произведений выдающегося русского писателя Глеба Ивановича Успенского (1843 — 1902) вошел цикл "Нравы Растеряевой улицы" и наиболее известные рассказы, где пытливая, напряженная мысль художника страстно бьется над разрешением вопросов, поставленных пореформенной российской действительностью.
Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.«Сказки» — одно из самых ярких творений и наиболее читаемая из книг Салтыкова. За небольшим исключением, они создавались в течение четырех лет (1883–1886), на завершающем этапе творческого пути писателя.
Константин Михайлович Станюкович — талантливый и умный, хорошо знающий жизнь и удивительно работоспособный писатель, создал множество произведений, среди которых романы, повести и пьесы, обличительные очерки и новеллы. Произведения его отличаются высоким гражданским чувством, прямо и остро решают вопросы морали, порядочности, честности, принципиальности.В седьмой том вошли рассказы и повести: «Матроска», «Побег», «Максимка», «„Глупая“ причина», «Одно мгновение», «Два моряка», «Васька», и роман «Жрецы».http://ruslit.traumlibrary.net.
В девятый том вошли: очерки, воспоминания, статьи и фельетоны.http://ruslit.traumlibrary.net.
Впервые напечатано в сборнике Института мировой литературы им. А.М.Горького «Горьковские чтения», 1940.«Изложение фактов и дум» – черновой набросок. Некоторые эпизоды близки эпизодам повести «Детство», но произведения, отделённые по времени написания почти двадцатилетием, содержат различную трактовку образов, различны и по стилю.Вся последняя часть «Изложения» после слова «Стоп!» не связана тематически с повествованием и носит характер обращения к некоей Адели. Рассуждения же и выводы о смысле жизни идейно близки «Изложению».
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 116, 4 июня; номер 117, 6 июня; номер 122, 11 июня; номер 129, 20 июня. Подпись: Паскарелло.Принадлежность М.Горькому данного псевдонима подтверждается Е.П.Пешковой (см. хранящуюся в Архиве А.М.Горького «Краткую запись беседы от 13 сентября 1949 г.») и А.Треплевым, работавшим вместе с М.Горьким в Самаре (см. его воспоминания в сб. «О Горьком – современники», М. 1928, стр.51).Указание на «перевод с американского» сделано автором по цензурным соображениям.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.