Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах - [54]

22 августа. Ветер не позволял кораблю войти в гавань под парусами, а потому и надлежало нам тянуться к ней на завозах; но так как глубина везде была большая, то мы в этот день могли только достигнуть якорного места, где и бросили якори с носу и с кормы.

25 августа. К нам пришло судно, которое 20-го числа стояло у второго мыса от Эчкома. Это был корабль «Океин». Причина прибытия его в эту страну была та, что его капитан предполагал, будто бы ситкинцы производят с нами большой торг бобрами, которых мы здесь совсем не видали.

26 августа. На другой день пришла к «Океину» лодка, на которой находился молодой человек и два взрослых мальчика.

Я было приглашал их к себе, но напрасно. Один кадьякский житель, недавно бежавший из ситкинского плена, приехал к нам с корабля «Александр» и уведомил меня, что молодой человек, находившийся на упомянутой лодке, должен быть, как ему кажется, сын ситкинского начальника, нашего главного неприятеля. Но так как он и сам не совершенно был в том уверен, то я послал его хорошенько высмотреть, а между тем приготовил вооружённый ял. Лишь только лодка оставила «Океин», немедленно за нею погнались, но тщетно. Трое упомянутых молодых людей гребли с таким проворством, что наш ял никак не мог их догнать: они не только не оробели от погони, но ещё с великою неустрашимостью ответствовали на ружейную стрельбу, производимую по ним с нашего яла.

В самый день моего приезда был я на обоих компанейских судах и нашёл на них большой недостаток. На каждом из них находилось по две шестифунтовых пушки и по два четырёхфунтовых картауна [126], не было, однакож, ни пороха, ни такелажа столько, чтобы они могли исполнить своё предприятие с желаемым успехом. Я удивился, как можно было отправить эти два перевозочных бота (так как судами назвать их нельзя) в столь худом состоянии против народа, который, сделав преступление, употребил все зависящие от него меры для своей защиты и снабдил себя достаточным количеством огнестрельного оружия. И потому, войдя в хозяйственное распоряжение этими судами, я приказал их начальникам требовать от меня всего нужного, а между тем прибавил на каждое из них по две пушки с достаточным количеством снарядов.

31 августа. По 31-е число мы не видели ни одного из жителей, кроме тех, которые находились на упомянутой выше лодке, но сегодня около полудня явилась большая лодка с 12 человеками, из которых каждый был раскрашен и имел голову, убранную пухом. Объехав мыс гавани, они пробирались украдкой около берега. Поутру мы отправили за рыбой две байдары. Боясь, чтобы ситкинцы не овладели ими, я начал стрелять по лодке из пушек, однакож, нельзя было нанести им никакого вреда, потому что они миновали пролив, находящийся против нас, с великой поспешностью. В это время капитан корабля «Океин» ездил на своём баркасе за лесом и на обратном пути был атакован у берега. Я тотчас послал свой баркас в погоню за ситкинцами, но отыскать их было невозможно, так как они успели перетащить лодку через отмель в другую небольшую губу, чего наш баркас был не в состоянии сделать. После этого я отправил то же самое судно вместе с катером для подания помощи рыболовам, если бы ситкинцы вздумали на них напасть. Уже в самые сумерки все наши гребные суда благополучно возвратились. Хотя поутру рыболовы и видели неприятельскую лодку, но та, которая проезжала мимо нас, с ними нигде не встретилась.

Поэтому мы и заключили, что она, испугавшись нашей пушечной стрельбы, решила скорее убраться домой. Впрочем я не знаю, что должно думать о сегодняшней дерзости ситкинцев. Если бы они не имели в виду никаких неприятельских намерений, то могли бы прямо подъехать к нашему кораблю: вместо того, поравнявшись с нами, они сделали несколько ружейных выстрелов и пробили насквозь катер, который мы тогда спускали на воду, равным образом нанесли они небольшой вред и баркасу корабля «Океина», но из людей, на нём находившихся, ни один не убит, не ранен.

8 сентября поутру судно «Океин» ушло в море. Пользуясь ясной погодой, я сделал астрономические наблюдения и нашёл, что долгота этого места была западная 135°18 15", широта же северная 57°08 24". С самого нашего приезда мы здесь ничем более не занимались в ожидании Баранова, как только рыбной ловлей и другими мелкими работами. При минувшем новолунии я заметил прилив и отлив, по которым прикладной час [127] вышел 1 час и 10 минут пополудни. Мы, конечно, могли бы заняться подробным описанием проливов, разделяющих соседний наш архипелаг, но так как, по причине неприятельских действий со стороны ситкинских жителей, разъезжать на гребных судах было бы опасно, то мы и принуждены были проводить своё время в скучной праздности.

19 сентября дул юго-восточный ветер с частыми шквалами и дождём; эта ненастная погода продолжалась с 8-го числа, да и вообще можно сказать, что погода с самого нашего прихода, исключая несколько дней, стояла ветреная и дождливая, а иногда и туманная. В 5 часов пополудни прибыл к нам Баранов на судне «Ермак». Нет нужды описывать, с какой радостью увидели мы его прибытие; довольно сказать только то, что уже более месяца, как мы дожидались его в этом несносном климате и оставались без всякого дела. Признаюсь, я было начал сомневаться, жив ли он. По уведомлению Баранова, ненастная погода стояла почти во всё время его плавания. Он прошёл проливом Креста во все соседние проливы и был в Хуцнове