Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах - [24]

Глава четвёртая. Плавание от острова св. Екатерины до острова св. Пасхи

Отплытие от острова Св. Екатерины. — Обход мыса Сан-Жуана. — Обход Огненной Земли. — Разделение кораблей вследствие бури и чрезвычайно туманной погоды. — Остров Св. Пасхи. — Его описание.

Февраль 1804 г. Четвертого числа в 2 часа пополудни ветер подул с юго-востока, и мы снявшись с якоря, прошли между островами Алваредо и Св. Екатерины. Во время приближения нашего к северной оконечности последнего, ветер усилился и принудил нас взять по два рифа у марселей, а около 6 часов мы были уже вне опасности.

Этот пролив столь же хорош, как и между Галом и Алваредо. Мы придерживались более острова Св. Екатерины, опасаясь шквалов с востока. Однако же находились на большой глубине, которая от якорного нашего места увеличивалась от 5 до 15 сажен [от 9 до 27,5 м]. Грунт сперва был песок, а потом ил. К 7 часам все небольшие острова остались к западу от нас.

В первые два дня нашего плавания свежий ветер дул с юго-востока, потом начал поворачивать к северу и перешёл напоследок в северо-восточный ветер. Поэтому корабли шли с такой скоростью, что 11-го числа достигли 38° 19 ю. ш. и 50°47 з. д. Проходя устье реки Лаплаты, мы чувствовали довольно сильное течение на северо-восток, но так как мы это предполагали еще наперёд, то и направили свой путь более к юго-западу.

12 февраля. Ветер дул юго-западный, с порывами; погода была пасмурная. Такое обстоятельство, конечно, для нас было весьма неприятно, ибо, кроме задержки в пути, настала чувствительная стужа. Сегодня явились большие касатки и альбатросы (Альбатросы — большие морские птицы; они водятся в холодном климате, а иногда бывают около мыса Доброй Надежды в таком множестве, что в час можно наловить удою до дюжины. Самый большой альбатрос изловлен нами при моём возвращении из Индии в 1799 году. От конца одного крыла до другого он был длиной в 10 футов [3 м].). Один из них был чёрный, кроме перьев под брюхом и крыльями, которые были белыми.

18 февраля. На 45°29 ю. ш. и 58°32 з. д. мы делали астрономические наблюдения. В 6 часов пополудни снято несколько лунных расстояний, по которым долгота оказалась 58° 55 и, следовательно, на 22 мили [41 км] западнее долготы, которую показывали хронометры. Около 9 часов, занимаясь чтением в каюте, вдруг почувствовал я удар в подветренном борте. Воображая, что это произошло от излишнего и внезапного наклона корабля, я тотчас вышел наверх, но, вместо того, увидел позади судна беловатое тело. Судя по удару и по множеству летавших вокруг птиц, я счёл его за мёртвого кита, которого мы коснулись. К счастью, это чудовище не попалось под нос нашему кораблю, в противном случае, при нашем быстром ходе, мы могли бы потерять мачты.

19 февраля. Хотя и начали показываться птички, предвестники бури, однако, поскольку барометр стоял высоко, мы не пугались их. Мореплаватели называют этих птичек бурными потому, что нередко своим появлением они предвещают худую и ветреную погоду. В действительности, правильнее именовать их морскими ласточками, ибо они весьма походят на береговых ласточек, но только больше размерами. Цветом они чёрные, около хвоста имеют белое пятно, а на концах крыльев с обеих сторон белые полосы. Во время бури держатся обыкновенно в струе корабельного пути и, летая, очень часто машут крыльями. В 4 часа пополудни мы были на глубине 70 сажен [130 м], а в 8 часов — 50 сажен [92 м]; грунт — мелкий песок.

22 февраля. Мы переходили из одной широты в другую с такой скоростью, что чувствовали частую перемену и в климате. Но с 19-го числа, когда мы пришли на измеримую глубину, термометр вдруг понизился, и наступил чувствительный холод. Сегодня около нашего корабля появилось множество китов средней величины. Один из них подошёл почти к борту. Они забавляли нас наиболее тем, что непрестанно гонялись за островками, составленными из сплетшейся травы, которые мы начали проходить, начиная с широты 40°.

25 февраля. В 4 часа утра мы увидели землю Штатов [68]. Погода была пасмурная, потом хотя несколько и прояснилось, но берег едва можно было рассмотреть. В 9 часов мы находились на глубине 45 сажен [82 м], грунт — песок, мелкий камень и коралл. В 11 часов мы могли пеленговать мыс Сан-Жуан. По замеренному румбу оказалось, что из наших хронометров No№ 136 и 50 отличались от истинной долготы на 1°1 к востоку. До 3 часов пополудни наш курс был на юг, но так как ветер начал поворачивать к северо-западу, то мы легли к юго-востоку. Всё утро не выходили у нас из виду беленькие птички, величиной с бурных. Они летали большей частью около плавающей травы, которой наши корабли были окружены гораздо больше прежнего. В 6 часов мы прошли через полосу сильного течения, простиравшуюся с востока к западу. Хотя море по обе стороны её пенилось и волновалось, но сама она, как бы составленная из особенного вещества, пребывала тихой и гладкой. Это явление, может быть, произошло от встречи двух противоположных течений.

Неусыпно заботясь о сохранении здоровья людей, я приказал с этого дня класть в горох сушёный бульон, с солёной же пищей употреблять тыкву и лук, а для завтрака давать чай или пивное сусло. Такая пища и тёплая одежда, которая уже заблаговременно была выдана, без сомнения, предотвратила многие болезни, на которые прежние мореплаватели весьма жалуются в подобном климате.