Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах - [14]

Такое продолжительное ожидание удобного к отплытию времени могло бы, конечно, быть сопряжено с немалой скукой, если бы нас не избавило от неё ежедневное посещение наших родственников и других особ, любопытствовавших видеть своих соотечественников, предпринимающих в первый раз столь далёкое странствование. Наконец, подул южный ветер, и по прибытии на корабль «Надежда» камергера Резанова, назначенного чрезвычайным к японскому двору посланником, мы снялись с якоря поутру 7 августа в 10 часов.

7 августа. При проходе нашем мимо брандвахтенного фрегата[6], главный командир кронштадтского порта адмирал Ханыков сделал нам честь своим посещением и, вместо отца, благословил меня на дорогу, по старому русскому обычаю, хлебом и солью. Выйдя в открытое море, я приказал собрать всю команду на шканцах. Первым моим долгом я счёл нужным указать каждому, сколь продолжительно и с какими трудностями сопряжено предпринятое нами путешествие. А потом советовал им жить между собой дружески, соблюдать всевозможную чистоту, а больше всего быть послушными своему начальству.

До самого вечера дул ветер то лёгкий, то довольно свежий, при котором наши корабли шли на всех парусах. Около 10 1/2 часов подул юго-западный ветер и продолжался до 11-го числа. В течение этого времени оба корабля принуждены были лавировать и могли дойти только до острова Гогланда [7]. После тихой погоды, продолжавшейся несколько часов, ветер переменился и подул с юго-востока. Во все прошедшие дни я занимался распределением пищи для своей команды, положив в сутки каждому человеку по одному фунту говядины, по такому же количеству сухарей и по чарке водки, также по одному фунту масла в неделю, и соразмерное количество уксуса, горчицы и круп. Сверх этого, назначено было давать один раз в неделю горох и крутую кашу, к чему наши матросы довольно привычны.

13 августа. Хотя ветер утих, но мы уже вышли из Финского залива, миновав еще накануне мыс Дагерорд [8].

14 августа. Дул восточный ветер, погода была приятная. Поутру в пять часов мы увидели остров Готланд на северо-западе. В 8 часов случилось с нами первое несчастье: один из лучших наших матросов, черпая воду на бизань-руслене [9], упал в море, и хотя в ту же минуту употреблены были все средства к его спасению, но всё было безуспешно.

16 августа. Поутру в половине шестого часа показался остров Борнгольм на довольно близком расстоянии. Мы увидели бы его гораздо раньше, если бы этому не препятствовала мрачная погода, продолжавшаяся всё утро.

Около нас находилось множество иностранных судов, из которых иные лавировали к северо-востоку, а другие пользовались вместе с нами попутным ветром, и мне весьма было приятно видеть, что корабль «Нева» всех их обгонял. В 9 часов вечера ветер утих совершенно. Погода опять наступила пасмурная, и оба наши корабли стали на якорь неподалеку Стефенса [10].

17 августа. На самом рассвете при слабом северо-восточном ветре мы снялись с якоря, и, вылавировав до Драгоэ [11], принуждены были по причине совершенной тишины опять стать на якорь. Течение с востока было столь сильно, что если бы я не ожидал корабля «Надежды», то скоро бы достиг копенгагенского рейда. Вскоре потом подул восточный ветер, и оба корабля в четыре часа пополудни пришли на малый рейд.

19 августа. Поутру мы подошли ближе к гавани, чтобы удобнее взять груз, приготовленный в Копенгагене как для нас, так и для наших американских селений. Около полуночи начался прежестокий шквал с сильным дождём, громом и молнией, которая сверкала до самого рассвета. Но так как барометр мой еще с 17-го числа предсказывал ненастье, то я спустил брам-реи [12] и брам-стеньги еще до вечера, а потому во всё время свирепствовавшей бури был совершенно спокоен.

Укрепив корабль на якорях надлежащим образом, я занялся его перегрузкой и нужными поправками. Весьма жаль, что нам, при всём нашем старании, не удалось сохранить кислой капусты, которая была положена компанейскими смотрителями в сорокаведёрные бочки, и почти вся испортилась. Таким образом, мы лишились этой полезной противо-цынготной пищи, которой было бы для нас достаточно более, нежели на половину времени нашего плавания. В продолжение работ на моём корабле, я отправил свои хронометры на берег и отдал их для проверки Г. Бугге, директору копенгагенской обсерватории. Это обстоятельство познакомило меня с человеком, которого достоинства известны учёному свету; следовательно, мне остаётся только быть ему благодарным за оказанную благосклонность. Он показал мне королевскую обсерваторию и собственные свои астрономические инструменты, которых у него весьма большое собрание. Занимаясь своими делами, я также имел время и для удовлетворения моего любопытства. Но так как Копенгаген столица весьма известная, то описывать её считаю излишним.

7 сентября, около 8 часов пополудни, мы вышли на рейд, чтобы при первом попутном ветре вступить под паруса и продолжать наше плавание далее.

8 сентября. Ветер дул с северо-запада при весьма непостоянной погоде. Невзирая на это, мы снялись с якоря в 6 часов пополудни, а к 11 часам вечера пришли в Гельсингер