Путешествие вокруг света - [310]
Опираясь на собственные наблюдения, Георг вносит коррективы в учение Руссо о первобытности. Он выражает несогласие с руссоистской трактовкой первоначального («естественного») состояния человечества как некоего «золотого века», как эры всеобщего счастья и гармонии, но не солидаризируется и с противоположной концепцией Гоббса, по которой «естественное состояние» было «войной всех против всех». Полемизируя с Руссо и его «поверхностными последователями», автор приводит в качестве примера обитателей Огненной Земли, которые, по его мнению, находились тогда на низшей ступени общественного и культурного развития. «Достаточно указать,— пишет он,— на беспомощное и плачевное состояние сих пессерэ, дабы убедиться, насколько мы счастливее при своем цивилизованном устройстве». По Форстеру, значительно ближе к идеальному «естественному состоянию», постулированному Руссо, оказались жители Маркизских островов, которые на шкале развития общественных форм занимали промежуточное положение между огнеземельцами и таитянами.
Георгу очевидны «великие преимущества» цивилизации, которая ассоциируется в его сознании с развитием культуры, промышленности и торговли, с техническим прогрессом. Однако он ясно видит язвы и пороки современного ему европейского общества, и в этом он согласен с Руссо. «Наши цивилизованные народы,— заявляет Георг,— слишком запятнаны пороками, неведомыми даже несчастному дикарю, который едва отличается от неразумного животного. Какой стыд, что более высокая степень знаний и способности мыслить не привела нас к чему-то лучшему!»
Форстер остро критикует в книге многие стороны современной ему европейской действительности: социальное и имущественное неравенство, всевластие и паразитизм знати, «позорящую человечество торговлю рекрутами», гнусный разврат, процветающий в столицах и т. д. Столь же недвусмысленно осуждает он колониальную политику европейских держав, будь то деятельность голландской Объединенной Ост-Индской компании, угнетение негров-рабов, в английских и французских колониях или зверства испанских колонизаторов в Латинской Америке.
«Первооткрыватели и покорители Америки.— отмечает Георг,— заслужили много справедливых упреков в жестокости, ибо они обращались с несчастными народами этой части света не как со своими братьями, но как с лишенными разума животными и считали себя вправе убивать их чуть ли не ради удовольствия. Но кто бы мог,— горестно вопрошает автор,— в наши просвещенные времена ожидать, что предубеждения и опрометчивость нанесут едва ли не такой же ущерб обитателям Южного моря (южной части Тихого океана.— Д. Г.)?» В этом отношении не были исключением и команды кораблей Кука. С нескрываемым возмущением рассказывает Г.Форстер о насилиях и жестокостях, которые творили офицеры и матросы экспедиции, и подчеркивает, что во всех вооруженных столкновениях повинны были английские моряки.
Как же совмещается во взглядах автора вера в преимущества «цивилизованного устройства» с осуждением его многочисленных пороков? В соответствии с просветительской идеологией своего времени Форстер объясняет все эти пороки нарушением «естественных законов», забвением «священных прав простого человека», злоупотреблениями правителей, которых народ добровольно наделил властью, с тем чтобы они использовали ее в общественных интересах. Необходимо переустройство общества на разумных основах, в соответствии с «естественным правом». Тогда полностью проявятся все преимущества цивилизации и перед человечеством откроются самые светлые перспективы.
Выше уже отмечалось, что Г. Форстер считал закономерной социальную революцию как средство борьбы с тиранией. Но какое общественное устройство должно прийти на смену отвергнутому, какая форма социальной организации наиболее близка «естественным законам»? У Георга, очевидно, еще не сложились определенные взгляды по этому вопросу. Так, в главе, рассказывающей о первом пребывании экспедиции в Новой Зеландии, автор выразил мнение, что «наследственное правление естественно ведет к деспотизму». Вместе с тем, судя по некоторым высказываниям в последней главе, он тогда еще возлагал надежды на преобразующую деятельность «просвещенных монархов».
Рассыпанные по всей книге, вплетенные в ткань повествования о далеких и экзотических странах критические выпады автора претив «тиранического режима», сословного неравенства и т. д. справедливо воспринимались современниками прежде всего как осуждение феодально-абсолютистских порядков в европейских государствах. Что же касается «царства разума», столь милого сердцу Георга, то в тогдашних условиях оно объективно могло означать лишь господство находившейся на историческом подъеме буржуазии. Но вот что характерно: противопоставляя островитян Океании «испорченным» европейцам, автор черпал отрицательные примеры почти исключительно из английской жизни. Поэтому можно с достаточным основанием утверждать, что он разочаровался в той форме буржуазного государства, которая существовала тогда в Англии. Освободительные, просветительские идеи, которыми пронизано «Путешествие вокруг света», при всей их фрагментарности, а порой и непоследовательности — важный этап в идейной эволюции Георга Форстера, в конечном счете приведшей его в лагерь якобинцев.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».