Путешествие в Закудыкино - [11]
Изобретатель, получив отпор с фронта, решил изменить тактику и зайти с тыла.
– Вы неправильно меня поняли, – сказал он, принимая серьезное, даже строгое выражение. – У нас пропали важные документы, каждый под подозрением, так как все мы находились в кабинете. Нужно вызвать милицию, и сделать это должен человек, так сказать, нейтральный, незаинтересованный. Вам всё понятно?
– Чё ж тут не понять-то, чай не Спиноза кака-нито, понимам. Тырють дружка у дружки чё ни попади, а честным людЯм расхлёбывай. Ладно ужо, давай мобилу.
Все напряглись в ожидании. Нычкин, не сводя глаз с тёти Клавы, трясущимися руками пытался вытащить из пустой уже коробочки таблетку валидола. Обрыдкина нервно грызла карандаш. А Женя с восхищением наблюдал за сенсацией, которая вот-вот должна произойти. Даже сам Пиндюрин нервничал, вытирая несвежим носовым платком влажную от пота лысину. Только тётя Клава была спокойна, как удав. Она взяла Nokiю, нажала нужную клавишу, поднесла аппарат к уху, и в это самое мгновение…
IV. Золотой чемодан
(Лирическое отступление N1, к теме повествования особого отношения не имеющее)
В дверь кабинета Народного Комиссара Внутренних Дел тихо, но настойчиво постучали. Очень серьёзный человек в сером твидовом костюме, маленьких усиках под орлиным носом, интеллигентском пенсне на этом же самом носе и в огромной, с футбольное поле кепке на лысеющей голове отвлёкся от разглядывания траектории перемещения большой чёрной мухи по оконному стеклу, снял пенсне, подышал вчерашними парами Киндзмараули на левое стёклышко, тщательно протёр его носовым платком, поплевал на правое, так же протёр и, водрузив оптический прибор туда, где ему положено быть, а именно, на нос же, принял важную государственную позу.
– Н-да, захады!
Дверь открылась, и на пороге кабинета появился бравый майор в зелёном форменном кителе, синих шароварах и блестящих хромовых сапогах. Вошедший боец невидимого фронта вытянулся во фрунт и щёлкнул каблуками.
– Разрешите войти, товарищ нарком?
– Ты уже вашёл.
– Разрешите доложить, товарищ нарком?
– Гавары. Што там у тебя страслос?
– Товарищ нарком, к вам человек. Просит принять.
– Што такое? Ка-акой такой чэлавэк? Па-а какому ва-апросу?
– Инженер, товарищ нарком. Говорит, по очень важному и срочному делу. Государственной важности, говорит, дело.
– Ну, так пуст изложит на бумаге. А ви там разберитэс и мнэ далажите. Может ерунда какая, а ви беспакоите На-ароднаго Камиссара. У меня што, важьных дел нэту?
– Прошу извинить, товарищ нарком, о вашей загруженности вся страна знает. Просто дело у него особой секретности, говорит, только непосредственно вам может доложить. Либо товарищу Сталину. Прикажете направить в приёмную Генерального Секретаря ЦК ВКП(б)?
– Э-э! Нэ нада векапебе. Давай ево суда, сам разберус. Нэ хватала ещё та-аварышша Сталына от дэл атрыват. Завады.
Майор лихо развернулся на сто восемьдесят градусов, ещё раз щёлкнул каблуками, и, чеканя шаг, вымаршировал из кабинета. Через минуту он вернулся, введя с собой щупленького, среднего роста очкарика с взъерошенными кудряшками на голове, в полосатой тенниске, парусиновых штанах и сандалиях крест-накрест. Очкарик неловко переминался с ноги на ногу, теребя в руках клетчатую кепку. На вид ему было что-то около тридцати.
– Здравствуйте, товарищ нарком, – неуверенно промямлил он.
– Здраствуй, дарагой. Прахады, садыс. Кто такой, за-ачем пажялавал? – с напускной строгостью ответил нарком, хотя по натуре своей был человеком добрым и исключительно мягким.
– Я, это…, по делу к вам…. По важному делу…
– У меня, дарагой, нэ важьных дел не бывает. Садыс, гавары.
Вошедший продолжал нерешительно переминаться с ноги на ногу, теребя в руках уже изрядно пострадавшую кепку.
– Ну што ты, как дэвушька? Садыс, я не кусаюс. Или ты хочищь, штобы я тебя пасадыл?
– Нет! Нет! Что вы, уж лучше я сам. Это… дело конфиденциальное, товарищ нарком.
– Кон што? Как сказал? Какой такой кон? Зачем кон? У тебя кона укралы, да? И ты пасмел беспакоит меня по таким пустякам, го? Или ты сам кона украл?
– Нет, товарищ нарком, вы не поняли…, простите, я не так выразился… Дело, по которому я вас посмел обеспокоить, очень секретное и очень важное. С конём я бы не стал, что вы. Да у меня и коня-то никогда не было…
Человек в пенсне, наконец-то понял причину нерешительности посетителя и обратился к майору.
– Алёшя, принеси нам с таварищем …, э-э как твой фамилия?
– Лебедянчиков, товарищ нарком. Моя фамилия, Лебедянчиков.
– Алёшя, принеси нам с таварищем Леблед…, э-э, мнэ и ему. Чаю, па-ажялуста.
– Грузинского? – уточнил майор.
– Ему грузынскава, а мнэ армянскава. И с лымоном, па-ажялуста.
Майор ещё раз повторил отточенный за годы безупречной службы пируэт со щелчком каблуками и удалился из кабинета.
– Ну, садыс, гавары.
Грозный нарком вальяжнее расположился в кресле и указал на стул странному посетителю. Очкарик, наконец-то, сел, оглядел ещё раз кабинет и, наклонившись как можно ближе к уху наркома, заговорщицким шёпотом произнёс.
– Капитала больше нет.
– Нэт, да? Как эта, нэт? Куда же он падевалса? Испарылса, да?
– Никак нет, товарищ нарком, я не шучу, я серьёзно. Капитала… это… правда больше нет.
Произведения Аякко Стамма завораживают читателя. Казалось бы, используя самые обыденные вещи, он создаёт целые поэтические замки, которые ведут в глубь познания человеческой природы, в те самые потаённые уголки человеческой души, где бережно растится и сохраняется прекрасное. Странное, порой противоречивое наслоение реальностей присуще творчеству автора. Но самое главное – в нём присутствует то, что мы называем авторским почерком. Произведения Аякко Стамма нельзя перепутать ни с какими другими.
Роман «Право на безумие», как и другие произведения Аякко Стамма, выделяется удивительной соразмерностью самых ценимых в русской литературе черт – прекрасным прозрачным языком, психологизмом, соседством реализма с некоторой мистикой, захватывающим динамичным полудетективным сюжетом, ненавязчивой афористичностью, наличием глубинных смыслов. Всё это делает текст магическим, вовлекая читателя в поток повествования и подвигая не просто к сопереживанию, а к проживанию вместе с героями их жизни.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Что происходит с Лили, Журка не может взять в толк. «Мог бы додуматься собственным умом», — отвечает она на прямой вопрос. А ведь раньше ничего не скрывала, секретов меж ними не было, оба были прямы и честны. Как-то эта таинственность связана со смешными юбками и неудобными туфлями, которые Лили вдруг взялась носить, но как именно — Журке невдомёк.Главным героям Кристиана Гречо по тринадцать. Они чувствуют, что с детством вот-вот придётся распрощаться, но ещё не понимают, какой окажется новая, подростковая жизнь.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Сборник «Озеро стихий» включает в себя следующие рассказы: «Храбрый страус», «Закат», «Что волнует зебр?», «Озеро стихий» и «Ценности жизни». В этих рассказах описывается жизнь человека, его счастливые дни или же переживания. Помимо человеческого бытия в сборнике отображается животный мир и его загадки.Небольшие истории, похожие на притчи, – о людях, о зверях – повествуют о самых нужных и важных человеческих качествах. О доброте, храбрости и, конечно, дружбе и взаимной поддержке. Их герои радуются, грустят и дарят читателю светлую улыбку.