Путешествие в Уссурийском крае, 1867-1869 гг. - [34]
Тотчас за Медвежьими Щеками долина Суйфуна расширяется от 4 до 7 вёрст и сначала представляет возвышенные луга, а потом, ближе к устью реки, переходит в болотистые низменности, покрытые тростеполевицей, осокой и тростником.
Бока этой долины до самого моря обставлены горами, которые покрыты дремучими лесами, состоящими исключительно из лиственных деревьев: дуба, ильма, грецкого ореха, пробки, клёна, ясеня, липы и др. с чрезвычайно густым подлеском.
Как обыкновенно, эта растительность всего роскошнее развивается в падях [101], где текут горные ручьи и где переплетённые виноградом заросли почти совершенно непроходимы.
В то же время открытые лужайки среди лесов покрыты огромной травой, среди которой попадаются экземпляры дягиля (Archangelica) в десять футов [3 м] высоты и толщиной у корня более двух дюймов [5 см].
Спустившись на лодке до устья Суйфуна, я отправился отсюда на винтовой шкуне «Алеут» в Новгородскую гавань, лежащую в заливе Посьета, на самой южной оконечности наших владений.
Осень, видимо, приближалась: ночи становились заметно холоднее, жёлтые листья уже показались на многих деревьях, стрижи и ласточки большими стаями тянули к югу, а другие птицы; собирались в стаи и готовились к отлёту.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
1. Китайцы
Инородческое население Уссурийского края представлено четырьмя народностями: китайцами, гольдами, орочами, или тазами, и, наконец, корейцами. Начнём по порядку. Из инородческих племен, обитающих в Уссурийском крае, первое место по численности принадлежит китайцам, или манзам [102], как они сами себя называют. Это население встречается как по самой Уссури, так и по её большим правым притокам, но всего более скучено в Южноуссурийском крае; по долинам Сандогу, Лифудин, Ула-хэ, Дауби-хэ; затем в западной части ханкайского бассейна и по всем более значительным береговым речкам Японского моря, в особенности на Шито-хэ, Сучане, Та-Суду-хэ, Та-Уху, Пхусун и Тазуши.
Трудно с точностью объяснить историческое происхождение этого населения, и сами манзы на этот счёт ничего не знают. Всего вероятнее, что, с тех пор как в половине XVII в. маньчжуры овладели Китаем, восточная часть их родины, скудно населённая туземными племенами орочей и гольдов, сделалась местом ссылки различных преступников. С другой стороны, естественные богатства этой страны, в особенности соболь и дорогой корень жень-шень, ценимый в Китае на вес золота, привлекали сюда целые толпы бездомных скитальцев, не имевших дела на родине и приходивших в новый край с надеждой на скорое и лёгкое обогащение. Наконец, морское побережье, где у скалистых выступов в изобилии растёт морская капуста (особый вид морского водоросля Fucus), представляло обширное поприще для промысла [103], не менее выгодного, чем ловля соболя и искание женьшеня. Таким образом, в зависимости от всех этих условий сложилось местное китайское население края, которое можно разделить на постоянное, или оседлое, и временное, или приходящее.
К первому относятся те китайцы, которые поселились здесь на вечные времена, занялись земледелием и живут на одних и тех же местах. Это население образовалось, вероятно, из беглых и ссыльных, а частью и из временно приходящих, которым нравилась дикая, свободная жизнь вне всяких условий цивилизованного общества.
Главнейшее занятие всех оседлых манз есть земледелие, которое доведено у них до совершенства. Поля, находящиеся при их жилищах или фанзах, могут служить образцом трудолюбия, так что урожай хлеба, в особенности проса, составляющего главную пищу, бывает чрезвычайно велик и обеспечивает годичное существование хозяина фанзы с его работниками. Кроме проса, манзы засевают также сорго, бобы, фасоль, кукурузу, ячмень и пшеницу, а на огородах различные овощи, как-то: огурцы, дыни, капусту, редьку, чеснок, лук, красный перец и табак. Лук и чеснок составляет для них любимую овощь и употребляется как в сыром виде, так и в различных кушаньях.
Сверх того, некоторые китайцы, правда, очень немногие, занимаются возделыванием жень-шеня (Pana Ginseng), корень которого весьма дорого ценится в Китае. Это растение, принадлежащее к семейству аралий, встречается в диком состоянии в Южной Маньчжурии и в Уссурийской стране приблизительно до 47° северной широты. Оно растёт в глубоких тенистых лесных падях, но везде очень редко.
С давних времен китайская медицина приписывает корню женьшеня различные целебные свойства даже при таких болезнях, как истощение сил, чахотка и т. п.; поэтому в Китае платят за него громадные деньги. Оставляя даже в стороне преувеличенные в этом случае показания прежних писателей, которые, как, например, миссионер Вероль, уверяют, что фунт дикорастущего жень-шеня стоит в Пекине до 50 000 франков, всё-таки цена на дикорастущий жень-шень в Китае громадная и, по рассказам манз, простирается до двух тысяч рублей серебром на наши деньги за один фунт корня. Возделываемый же на плантациях жень-шень стоит несравненно дешевле и продаётся только по 40-50 руб. серебром за фунт.
