Путешествие в страну Офир - [27]

На длинной золотой или позолоченной цепочке, спускавшейся ниже колен мальчишки, болталось нечто круглое, издали напоминавшее образок, какие моряки, отправляясь в опасное плавание, хранят под своими куртками.

За распахнутой дверью, в узком проходе между каютами, толпились и пилот, и Бьярн Бьярнарссон, и еще кое-кто из матросов «Геновевы», и нормандцы, выглянувшие на шум…

Сеньорита и Франческо недоуменно переглянулись. Обоим трудно было предположить, что метр Анго склонен был подшучивать над таким священным для всех предметом.

– Нет, это не иконка! – прошептала обрадованная сеньорита.

Теперь и Франческо, приглядевшись, определил, что это нечто круглое – не образок, а огромная, зеленого воска печать.

Сеньорита, положив руку на локоть Франческо, добавила:

– Поглядите – Хуанито сейчас донельзя смущен, а с ним это редко бывает!

Жан Анго, очевидно, расслышал последние слова девушки.

– Боюсь, – сказал он, – что мы с Бьярном вместо радости доставили мальчонке только огорчение… Мы и сейчас еще не совсем трезвы, а когда продевали в папскую печать золотую цепочку, были попросту пьяны…

– А можно мне снять это украшение? – жалобно произнес Хуанито. Очевидно, даже золотая цепочка нисколько его не прельщала.

– Узнав, куда Бьярн направляется, я пытался было всучить ему папскую грамоту, которая, должен сказать, лучше всякого ключа открывает любую дверь, – сказал Жан Анго. – Но Бьярн от этой грамоты только отмахнулся… По его же совету я решил подарить эту зеленую печать Хуанито. Как я понял, мальчонка здесь общий любимец, и вот по настоянию Бьярна я вручил Хуанито эту печать, пожертвовав при этом еще и собственную золотую цепочку…

– А как вы поступили с грамотой? – осведомилась сеньорита.

– Грамота без печати потеряла всякое значение, – ответил Жан Анго смущенно. – Правда, зеленую печать мы с Бьярном срезали очень осторожно, не повредив ни шелкового шнура, ни пергамента грамоты… Хорошо еще, что я (спьяну, что ли?) даже не проставил имени лица, которому папская грамота могла пригодиться… А впрочем, это к лучшему. Думаю, что сейчас и сеньору Руппи да и любому отправляющемуся к императору она будет полезна… Вернее, была бы полезна, если бы печать оставалась на месте и, главное, справа от подписи папы… Словом, как решит Бьярн, так я и поступлю…

– Можно я скажу? – вдруг вмешался в разговор Хуанито, с облегчением снимая цепочку с печатью.

Франческо собрался было выслать мальчика из каюты, но Северянин поманил того к себе.

– Тут все дело в умении, – произнес Бьярн Бьярнарссон. – А он, я думаю, сумеет восстановить грамоту в прежнем ее виде. Кто-то рассказал мне, как ловко мальчишка орудует всякого рода клеем… Да, вспомнил: не «кто-то», а сам сеньор Гарсиа. Хуанито, оказывается, не раз уже подклеивал для эскривано разрозненные куски его рукописей. А тут всего-навсего нужно приклеить печать к шелковому шнуру и пергаменту… Только боюсь, клей, вероятно, здесь нужен особый…

– А клей здесь и не понадобится, – сказал Хуанито, с гордостью оглядывая всех набившихся в каюту.

И Хуанито оправдал доверие Бьярна Бьярнарссона.

Попросив разрешения зажечь светильник, мальчишка, чуть разогрев на огне воск печати, тут же с силой прихлопнул ее к шелковому шнуру и к пергаменту.

– Только сейчас ее еще нельзя трогать, пока воск не засохнет… Это и сеньор Гарсиа так мне говорил… Мы тоже что-то склеивали воском…

– Да, а где этот ваш писец? – спросил вдруг Жан Анго озабоченно. – Правда, он даже не обратил на меня внимания… Но я не злопамятен и, с разрешения сеньориты, пригласил его к столу. А он и не думает спешить!

«Обо мне Анго уже не поминает, – подумал Франческо с облегчением. – Надо полагать, что Северянин посвятил его уже во все наши тайны… Да оно и к лучшему: разыгрывать роль знатного римлянина мне не придется».

– Сеньор Гарсиа, вероятно, сейчас придет, – вступилась за эскривано сеньорита. – Он, как все ученые люди, очень рассеян… Пожалуй, не дожидаясь его, сядем за стол…

– Переодевается, наверно? – с нехорошей усмешкой спросил Жан Анго. – Пилот, сходи за ним, скажи, что я не граф, не герцог, ко мне на прием можно и босиком явиться… Я простой мореход из Нормандии. Я Жан Анго из Дьеппа, вот это пускай он хорошо запомнит!

«Нет, он безусловно и зол и злопамятен, – подумал Франческо. – Если бы не его встреча с Северянином, все это могло бы кончиться для нас плохо!»

– Метр Анго, вы не совсем правы, – заметила сеньорита, – наш милый сеньор Гарсиа по рассеянности мог бы и на прием к императору явиться босиком… Но все дело в том, что разутым на «Геновеве» его еще никто никогда не видел. Боюсь, что даже на ночь он иногда забывает снимать обувь.

– Эй, пилот, передай ему: я могу очень обстоятельно рассказать ему обо всем, что его интересует, и отправляться в Дьепп или Онфлер никому из вас не придется… Я как будто предчувствовал, что встречусь с вашим эскривано, и запас для него карты, выполненные Жаном Депи из Онфлера. Да ведь и сам Дени сейчас тут, с нами, и сможет дать кое-какие пояснения… Скажи ему, что и с моим другом Тома Обером из Дьеппа он сможет побеседовать, так как тот уже дожидается его за столом…