Путешествие в прошлое - [7]

Глава 3. Скифы и русичи

Я спросил ее:

— Ты — мать?

Она как-то странно посмотрела на меня, затем улыбнулась и ответила:

— Нет, я еще молода.

— Значит, у тебя нет материнского опыта?

— Его можно приобрести, сопереживая. Я понимаю, что тебе хочется оставить местечко для сомнений относительно опыта. К сожалению, «дяденьки» кое в чем правы, разглагольствуя что «быт формирует сознание». Да, среда влияет, но каков механизм? — Она выжидала, а я молчал. Она хмыкнула. — Зачастую в человеке что-то не востребовано, и он ощущает свою ущербность. Из чувства противоречия и за счет принижения достоинств других формируется ложное самолюбие, которое вы называете гордыней. Это сложный комплекс. Человеку самому невозможно разобраться, где причина, где следствие. Всегда хочется быть правым, и человек пускается на самообман, доказывая всем, что его взгляд верен. Если окружающие поддаются этому, то раскручивается маховик далее. Человека временно перестает беспокоить сложный комплекс, пока он не войдет в противоречие с самим собой. Если противоречие глубоко, то быть психическому кризису. Человек возненавидит себя, тогда впадет в грех. Вылечить может смирение и признание греха, осознание лжи. Религия и мораль отнюдь не помогают в осознании, а только усложняют. Вы утеряли веру, поэтому вам так сложно, и вы готовы впасть в очередной самообман и усложнять бесконечно. Единственный путь — признать себя неправым перед самим собой. Этим свойством обладали русичи и азиаты. Европа исказила вас, вы утеряли самое ценное — признать себя падшим и с удвоенным мужеством возвыситься.

Еще Пастернак удивлялся этому противоречию: «Почему русскому человеку чтобы возвыситься, нужно низко пасть?»

Русичи не разделяли любовь: вот плотская, а здесь — возвышенная, вот греховная, а здесь — божественная. Это одно из многих качеств, которое делало их мудрыми. Для них высшей оценкой был дар божеский. Как ты знаешь, Бог не дал вам десять, а дал одну такую многогранную любовь. Он даровал вам одну свободу волеизъявления, а не десять. Он даровал вам одно творческое начало, а не десять. А дележкой занимаются люди, не способные идти к божественному, хотя во многих отношениях достойные восхищения.

Нам даны законы души, космические законы нравственности. Они даны для преодоления себя, раскрытия себя. В человеке постоянно идет борьба, идет раскрытие всех законов, чтобы остался один — закон Любви. И здесь нет места для плотской или возвышенной. Беда современного человека, что он до сих пор нуждается в каких-то заповедях, какой-то узде. А я, например, всю свою юность скакала на коне без уздечки. Ты находишь во мне изъяны?

— Нет.

— Сейчас у вас слово потеряло конкретность, однозначность понимания. Вы забыли слово дедовское. Развито не инакомыслие, а словоблудие. Люди отрицают простоту, усматривая в ней примитивность, в искренности усматривают частичную правдивость, а в тишине — отсутствие слов. Пока слово не будет восстановлено, будет продолжаться блеф, новые веяния моды, новые слова, но пена и пена…

— Неужели такая безысходность?

— Ну почему же? Как там у вас… диалектика! Чтоб высоко взлететь, нужно пасть до самого дна. Конечно, многие разобьются, но за одного битого двух небитых дают.

— Слова Суворова?

— Да уж, я ни одного Александра не пропустила. Правда первый, который — «бог», был эпилептиком, а второй — обходил любовь, как нечистый ладана. Первый много завоевал, но второй много отстоял, первый был слаб, а второй силен. С первым не о чем было говорить, со вторым можно было говорить о многом. В первую же встречу он предложил мне вина.

— Неправда, Суворов не пил, — вырвалось у меня с мальчишеским восхищением.

— Чарка доброго вина была значима и глубоко символична. Суворов был настоящим мужчиной и в первую встречу не испугался, а сказал: «Вот и прекрасно! Выпивка в одиночку, как сокрытие греха. А дамы бывают достойные».

— Ты говорила, что материнский опыт можно приобрести в сопереживании. Какое участие у тебя к нам, нашему поколению?

— Ко всем вам я отношусь равно. Ваши поколения со времен Христа получили то, что заслужили. В моем отношении к вам больше ожидания, чем сочувствия. Я сочувствую и сопереживаю людям, которые страдают в пути, а не мечутся в разных направлениях и суевериях. Или суетятся в поиске каких-то учений, а до дела очередь не доходит.

Материнский опыт у меня очень глубок, ибо многие племена избрали меня матерью народа в сложную эпоху, когда скифы покидали Ойкумену, более полутора миллионов сыновей и дочерей, за чистоту сердец коих я была в ответе перед Богом и Старшими Братьями.

— А кто эти Старшие Братья?

— Великий народ, который назвал себя детьми Алых и Голубых Роз. Они очень давно покинули Ойкумену, но в их честь скифы отстроили город Азград.

— Ты знаешь о наших более давних предках? Чем они жили?

— Знаю, но лучше говорить о том, в чем я принимала участие.

— Одни говорят, что наши предки — скифы, другие говорят — славяне. Но меня интересует, как они жили? Что они о себе знали?

— Культурное наследие и духовное — вещи разные. По вере, по духу ваши предки — скифы, а не славяне. От славян вы получили культуру и религию — христианство. Для развития духовной силы скифу нужно было немного: тишина, созерцание и восторг. Остальное он получал в походах. Конь, степь, звезды огромного неба, все остальное было незначимо. Материальные ценности чужды ему.