Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь - [7]

Достигнув передовой цепи Монгольского Алтая, которая тут носит местное название гор Кутус, караван оставил долину Урунгу и повернул на юг.

Вскоре, у родника Канна, путешественники впервые увидели на горизонте едва заметные простым глазом самые высокие снежные вершины Тяньшаня. "Среди них,-- пишет Певцов,-- резко выделялась, однако, могучая конусообразная гора Богдо-ола. Освещенная последними лучами дневного света, она ярче других белела на отдаленном горизонте и, несмотря на огромное расстояние, отделявшее ее от нас, была ясно видна в бинокль" {М. В. Певцов. Путевые очерки Джунгарии. "Записки" Зап.-Сиб. отд. РГО кн. 1, 1879 г.}.

Караван продолжал движение на юг, пересекая на своем пути многочисленные, но невысокие возвышенности -- дальние отроги Монгольского Алтая. Наконец и они остались позади: перед путешественниками раскинулась обширная равнина -- Ламан-крюм-гоби.

Начиналась настоящая центральноазиатская пустыня, "Горячее дыхание ее, -- замечает Певцов, -- мы почувствовали тотчас же, как только спустились на нее из гор" {Там же.}.

Более трех суток простоял караван в небольшом оазисе Гашун, отдыхая от тяжелого перехода через пустыню. Флора этого оазиса обратила внимание Певцова: "К немногим видам, повсеместно встречавшимся нам в предыдущих оазисах, здесь примешивается значительное количество таких видов и даже родов и семейств, которых в тех оазисах мы вовсе не встречали. Это с первого взгляда странное явление объясняется солонцеватою почвою оазиса Гашун и значительным понижением этой местности сравнительно с соседним оазисом Чуйже и в особенности с оазисами предгорий Южного Алтая" {Там же.}.

Дальнейший путь каравана проходил в песчаной пустыне, называемой китайцами Хан-жинельсин, а торгоутами -- Гурбун-тунгут.

Это был последний перед Гученом тяжелый переход. Впереди уже поднимался, подобно гигантскому валу, хребет Тянь-шань, и путешественники вступали в широкую плодородную полосу его северного подножия.

Наконец, на сорок восьмой день после выхода из Зайсана, караван достиг конечной цели, своего путешествия -- города Гучена. До первых чисел августа пробыли путешественники в Гучене. В это время Певцов изучал быт разноплеменного населения города и совершил весьма интересную экскурсию в Тянь-шань.

В отчете путешественника приведено интересное описание этой экскурсии. Ценой огромных усилий, рискуя порой сорваться в пропасть, удалось Певцову с тремя спутниками добраться до снеговой границы по северному склону хребта. "Но, когда мы -- пишет Певцов, -- пролежав с четверть часа на высоте, пришли в себя и окинули взором открывшееся отсюда необъятное пространство, перед нами предстало величественное, грандиозное зрелище: на северо-востоке мы увидели Южный [Монгольский.-- Я. М.] Алтай и его западное предгорье -- высокую столовую землю на левом берегу реки Урунгу, стеною возвышавшуюся над пустынею Гоби. На юго-востоко-востоке этот хребет отходил на всем видимом отсюда пространстве, постепенно теряясь в серой дымке нижней части небосклона. Между Южным Алтаем и Тянь-шанем расстилалась широкая, необозримая равнина, которой, казалось, не было и конца на востоке".

"На западе, в верстах 60, белела царица гор этой части Тянь-шаня--исполинская красавица Богдо-ола, рядом с которой возвышалась другая, тоже весьма высокая вершина, окрещенная нами младшей сестрой Богдо-ола. Ближе к нам верстах в 40 поднимался огромный снежный купол, верст должно быть до 10 в окружности основания, а на юге верстах в 15 искрились многочисленные снежные вершины самого горного хребта и белели обширные снежные поля" {М. В. Певцов. Путевые очерки Джунгарии. "Записки" Зап.-Сиб. отд. РГО, кн. 1, 1879 г.}.

Произведенные М. В. Певцовым измерения показали, что он находился на высоте 3 675 метров над уровнем океана и что виденная им вершина Богда-ола должна соответственно возвышаться не менее чем на 4 700 метров.

Седьмого августа караван выступил из города Гучена в обратный путь. Следуя до Булун-тохоя прежним маршрутом, Певцов проверял собранные им ранее сведения и исправлял некоторые неточности. Достигнув Булун-тохоя, караван направился в Зайсан дорогой, проходившей севернее хребта Саура; это дало возможность путешественнику ознакомиться почти со всей восточной половиной горной области Северной Джунгарии.

* * *

Места от Зайсана до Булун-тохоя, по которым прошел М. В. Певцов в первой половине своего маршрута по Джунгарии, посещались и до него другими путешественниками.

Еще в 1654 гаду этим же путем пересек Джунгарию русский посол Федор Банков. Бму принадлежат первые, правда очень краткие, сведения о Сауре, Чиликтинской равнине и долине Кобу.

В 1871 году З. Матусовский, направляясь из Зайсана в город Манас, перевалил через хребет Манрак и пересек долину Чиликты. В следующем, 1872, году он орошел из Зайсана до озера Улюнпур, обогнул это озеро и прежним маршрутом возвратился обратно в Россию.

В том же, 1872, году Ю. А. Сосновский на обратном пути в Зайсан из своей экспедиции по Китаю посетил озеро Улюнгур, прошел долинами Кобу и Чиликты и пересек хребет Манрак.

Оба путешественника вели маршрутную съемку и дали не лишенные ошибок, но лучшие из существовавших тогда карты северной Джунгарии. Тем не менее и после упомянутых экспедиций, географические и особенно геологические сведения об этой части страны все еще оставались весьма скудными. Остальные же районы Джунгарии, как мы об этом говорили выше, в то время вообще еще не были исследованы.