Путешествие в Икарию - [17]

И он ходил по комнате большими шагами, как будто был один; глаза его налились слезами, и его возбуждение, которое сперва меня рассмешило, вызвало во мне затем глубокое волнение.

Когда его возбуждение улеглось, он прочитал мне письмо, которое он написал своему брату. Это письмо показалось мне настолько интересным и поучительным, что я попросил у него позволения списать его. Семья Вальмора, которой я прочитал это письмо, выслушала его с таким удовольствием, что выразила желание познакомиться с автором и дала мне разрешение представить ей Евгения.

Вот это письмо.

Образцовый город

Разорви свои планы городов, мой бедный Камилл, и все же радуйся, ибо я тебе посылаю взамен их план образцового города, который ты уже давно желал иметь. Я крайне сожалею, что ты не здесь и поэтому не можешь разделить со мной мое удивление и восхищение.

Прежде всего представь себе, что либо в Париже, либо в Лондоне обещана великолепная премия за план образцового города, что назначен большой открытый конкурс, а многочисленный комитет из живописцев, скульпторов, ученых, путешественников собирает планы или описания всех известных городов, мнения и идеи всего населения и даже иностранцев, обсуждает все недостатки и преимущества существующих городов и представленных проектов и из тысяч образцовых планов выбирает наиболее совершенный. Ты сможешь тогда спроектировать более красивый город, чем все, которые существовали ранее, ты сможешь затем составить себе первое представление об Икаре, в особенности, если ты не забудешь, что все граждане равны, что все делает республика и что правило, неизменно и постоянно соблюдаемое во всем, гласит: прежде всего необходимое, затем полезное и в заключение приятное.

А теперь, с чего начать? Вот это меня затрудняет. Буду держаться правила, о котором я тебе только что говорил, и начну с необходимого и полезного.

Я не буду говорить о мерах предосторожности, принятых, чтобы обеспечить целебность и свободную циркуляцию воздуха, сохранить его чистоту и даже очищать его. Внутри города нет кладбищ, нет вредных производств, нет больниц. Все эти учреждения находятся на окраинах, в открытых местностях, около проточной воды или в деревне.

Мне очень трудно будет перечислить тебе все меры, придуманные для поддержания чистоты улиц. Само собой разумеется, что тротуары каждое утро подметаются и моются, и они всегда безукоризненно чисты. Но улицы так замощены или так устроены, что вода никогда не застаивается на них, так как всюду находятся отверстия и вода исчезает в подземных каналах.

Не только грязь, собираемая и сметаемая при помощи остроумных и удобных орудий, исчезает, уносимая водой фонтанов в те же самые каналы, но и все средства, которые ты только можешь себе представить, пускаются в ход, чтобы скапливать как можно меньше грязи и пыли.

Посмотри прежде всего на устройство улиц! Каждая имеет восемь колей с железными или каменными желобами для четырех экипажей в ряд, из которых два могут двигаться в одном и два в другом направлении. Колеса никогда не выскакивают из этих колей, и лошади никогда не сходят с промежуточного тротуара. Четыре тротуара вымощены камнями или щебнем, а все остальные полосы улицы вымощены кирпичом. От колес не остается ни грязи, ни пыли, от лошадей — весьма мало, а машины на улицах — железнодорожных путях — совсем не дают грязи.

Заметь к тому же, что все крупные мастерские и большие магазины расположены по бокам улиц — каналов и улиц — железнодорожных путей; повозки, — впрочем, всегда мало нагруженные, — проходят только по этим улицам; улицы с колеями пропускают только омнибусы, и половина улиц города не пропускает ни омнибусов, ни возов, а только небольшие повозки, в которые впрягают больших собак, развозящих необходимые для семейств предметы.

Никакие нечистоты не выбрасываются на улицы из домов или мастерских, никогда но этим улицам не возят ни соломы, ни сена, ни навоза, так как все конюшни и их запасы находятся на окраинах. Все повозки и тележки запираются так герметически, что их содержимое прекрасно сохраняется, а разгрузка их производится при помощи машин, не грязнящих ни тротуаров, ни улиц.

Фонтаны на каждой улице доставляют воду, необходимую для чистки, поливки и освежения воздуха.

Все, как видишь, организовано так, чтобы улицы были всегда чисты, мало портились и легко чистились.

Закон (ты, быть может, начнешь с того, что будешь смеяться, но кончишь тем, что будешь удивляться) постановил, что пешеходу всегда должна быть обеспечена полная безопасность от каких бы то ни было несчастных случаев со стороны экипажей, лошадей и других животных или с какой-либо другой стороны. Сообрази все это, и ты скоро увидишь, что для правительства, которое хочет блага народа, нет ничего невозможного.

Прежде всего, что касается рысистых и верховых лошадей, то на них не разрешается ездить внутри города, — прогулки на лошадях разрешаются только вне города, а конюшни находятся на окраинах.

Что касается лошадей, обслуживающих дилижансы, омнибусы и транспорт, то, независимо от того, что приняты всякие меры, чтобы они не понесли, они никогда не могут покинуть свои колеи или выскочить на тротуары. Кучера обязаны сдерживать их шаг при приближении к тем местам, где пешеходы переходят улицы. Эти поперечные переходы окружены всякими предохранительными приспособлениями: они обыкновенно снабжены колоннами, образующими поперек улицы нечто вроде ворот для экипажей, и промежуточными площадками, на которых пешеход имеет возможность остановиться, пока не удостоверится, что может продолжать свой путь, не подвергаясь никакой опасности. Бесполезно говорить тебе, что эти переходы почти так же чисты, как тротуары. На некоторых улицах переходы находятся даже под землей, как тоннель в Лондоне