Путешествие в Европу - [13]
Июля шестнадцатого мы пошли осматривать другой монастырь святого Доминика. Что же мне писать о монастыре? В церкви же двадцать две мраморных колонны, кажется, по шесть адли каждая. Все они из цельного камня и еще две колонны порфировые, каждая, кажется, по три адли. Плиты надгробий порфировые. И хватит. Что же продолжать мне [описание]! Строения Рима не вместятся в эту книгу. Там я видел могилу святого папы, мученика Александра. Там же усыпальницы святого мученика святителя Игнатия и святой Сеудулод и великомученицы непорочной Сабианы и великомученицы девы Серафии. Там же нерукотворные мощи. Все так же стояли померанцевые деревья, посаженные святым Домиником, и на них зрели плоды. Мы осматривали обработанные им места. К ним же прилегает дворец Алексея, человека-богоносца. Дворец превращен в монастырь. В нем обитают отцы [ордена] святого Герасима. В трапезной покоятся нетленные мощи святого Алексея и святого Бонифация. Дальше, на том месте, где Алексею явилась пресвятая [дева], и сделано это изображение. И дальше, в конце дома, лестница, под которой лежал святой Алексей. Еще сохранились обломки той лестницы — доски до десяти штук. Два мраморных ангела поддерживают лестницу.
Семнадцатого июля папа возложил кардинальскую скуфью на сына одного германского князя. Меня взяли туда. Оказывается, этот кардинал прибыл пятнадцатого июля. Я находился тогда в саду Бургонском. Он въехал с большим торжеством. Его сопровождали более двухсот карет. Иные его встречали, другие прибыли с ним. При этом меня не было, но я присутствовал во время его рукоположения. Меня взял туда епископ. Высший почет при рукоположении. Вошли во дворец папы. Народу было очень много. Трудно стало пробираться. В это время туда же прибыл один кардинал, незнакомый мне. Он узнал меня и взял с собой. Обошелся со мной любезно. Ввел меня в большие папские палаты. На возвышении стоял папский трон. Пять ступеней вели к трону. Он был затянут тяжелым дорогим муаровым пологом. Ступенью ниже в отдалении стояли с двух сторон кардинальские скамейки. Посередине восемь кресел. Боковые [скамейки] были покрыты хорошими коврами. Он ввел меня туда. Сидели четыре кардинала и мой знакомый кардинал сакрипант. Кардиналы приветствовали меня, поклонились. Меня поставили сзади в первом ряду. Стали прибывать кардиналы. Входили по очереди. Сначала они склоняли голову перед престолом папы, затем кланялись по сторонам кардиналам и рассаживались по своим местам. Каждый из них был облачен в фиолетовую мантию с треном по пять адли, который волочился за ним. Конец трена нес слуга. Слуги все были одеты так же в фиолетовую одежду, широкую, как риза… Они уселись у ног своих кардиналов. Для них также стояли низенькие скамеечки. Кардиналов вошло и расселось тридцать шесть человек. Наступило время выхода папы. Сначала вышли вельможи. Затем двенадцать прислужников палы, одетых в фиолетовую широкую одежду. Через плечо у них перекинуты красные наплечники [орарий]. После них вышел крестоносец. Он держал крест. За ним пошли епископы. Они стали в ряд по обе стороны папского престола. Некоторые стали за нами. А служители в фиолетовом одеянии стали перед папским престолом. Затем вышел святейший папа в облачении. На нем был красный вышитый филон и желтая тисненая митра. Он был без венца. Два кардинала по бокам держали его облачение. Его подняли наверх и усадили, и кардиналы уселись на низких скамьях один по одну, другой по другую сторону. Один из служителей склонился перед ним, потом повернулся к кардиналу и дал знак. Встал старший кардинал, который сидел первым внизу, он зовется деканозом и, волоча за собой длинный трен, склонился перед папой и приложился к его руке. Вернулся и уселся на свое место. Все кардиналы подходили поодиночке, целовали руку, возвращались и садились на свои места. Затем все стоящие впереди служители стали на колени и один начал читать книгу, громко и нараспев. Он читал о новом кардинале, кто он, чей сын, и восхвалял его. И Вознес хвалу папе. Когда он кончил читать, снова все стали на колени. Два кардинала, сидящие по бокам, встали, спустились с трона, повернулись и преклонились перед папой. Потом поклонились кардиналам в обе стороны. После этого вслед за служителями папы вышли, чтобы ввести нового кардинала. Ввели его и проводили до середины [зала]. Новый кардинал шел, высокий, красивый, в сопровождении двух кардиналов по сторонам. Он преклонился перед сидящими по обе стороны кардиналами. Те два кардинала выступили вперед. Поднялись обратно на трон, склонили головы перед папой и сели на свои места. Нового кардинала представили. Он низко поклонился папе, затем, приблизившись к трону, склонился еще ниже. Затем поднялся на трон, стал на колени и приложился к стопам папы, потом встал и поцеловал папскую руку. Затем они облобызались. И святейшему папе подали требник, а на кардинала надели камилавку и облачили в мантию. Долго стоял он перед папой, склонившись в земном поклоне. Затем он поднялся. Папа прочитал ему требник. Принесли красную скуфью, и папа надел ему на голову. Тот спустился, обошел всех кардиналов. Те встали, каждый из них облобызал его и поздравил. Так он обошел кругом всех. Те двое кардиналов его все время сопровождали и также целовали кардиналов. Затем папе поднесли крест. Он встал, поднялся, преклонился перед крестом и сел. Затем снова поднялся. Все кардиналы склонили голову перед ним. Остальные опустились на колени. Папа благословил всех, и все вышли тем же порядком, как вошли… Меня повели в папскую дворцовую церковь. Народу было много. Меня посадили наверху. Я был уставший от долгого стояния. Прошло некоторое время. Послышалось церковное пение. Вошли около двадцати певчих. За ними шли кардиналы. Опять они уселись поодаль от папского престола по обе стороны, так же, как сидели там. Затем ввели нового кардинала. Он поклонился кардиналам. Подвели его к престолу и оставили стоять в земном поклоне. Долго он оставался так. Затем встал старший кардинал, который зовется деканозом, и вошел в алтарь. Оттуда прочел ему требник. Вышел и сел. Новый кардинал встал, повернулся, поклонился низко всем и вышел. Затем в надлежащем порядке вышли остальные.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.