Путешествие в Англию и Шотландию задом наперед - [41]

Берега озера Кетрин, не превышающего в длину десяти миль, в начале маршрута — дикие и безлесые. Ближайшие холмы не лишены величия и поэзии. Вальтер Скотт выбрал это озеро с тихими, спокойными водами в качестве сцены для изображения основных событий «Девы Озера». Порой так и кажется, что по поверхности воды скользит легкая тень прекрасной Елены Дуглас.

Жак пребывал во власти чудесных грез, когда звуки волынки оторвали его от мечтательного созерцания. Какой-то шотландец в национальном костюме хайлендера пробовал на корме свой инструмент.

— Кошмар! — пришел в отчаяние Жонатан. — Сейчас он сыграет нам что-нибудь из «Трубадура».

— Ну, это будет кощунством, — откликнулся Жак.

Однако на сей раз парижане счастливо избегли «трубадурной» эпидемии и отделались легким испугом. Деревенский музыкант заиграл простую грустную мелодию, нежную и бесхитростную, как все песни, в которых запечатлелась душа страны и которые, как казалось, не имели конкретного автора. Они были рождены дыханием ветров, шепотом озер, шелестом листьев. Жонатан приблизился к музыканту и в путевом блокноте записал по цифровой системе, указывающей относительную, а не абсолютную высоту тона, следующую мелодию:

2/4 — 176 5671 33542 1135 176 5671

33543 1, 544 3135 1·7671 756 х 4

5567 176 5671 33542 1·.

Затем композитор внимательно рассмотрел народный инструмент. Он обратил внимание, что шотландская волынка имеет три бурдонные трубки, различающиеся размером, из коих большая настроена на звук соль, вторая звучит в терцию[198], а самая маленькая — в октаву[199] с первой. Что до мелодической трубки, имеющей вид свирели, то в ней просверлено восемь отверстий, и она дает гамму соль мажор с фа-бекаром[200]. Музыкант отметил все эти детали с возможными сочетаниями звуков, предполагая, что когда-нибудь сможет ими воспользоваться.

Западные берега озера Кетрин, не столь крутые, более обжитые и зеленые, вырисовывались в обрамлении двух высоких гор — Бен-Ана и Бен-Венью. Тенистые тропинки петляют по берегам, углубляясь в густой подлесок. Вид этой долины резко отличался от всего, что туристы видели до сих пор. Парижане достигли самой северной точки маршрута.

«Роб Рой» высадил пассажиров в маленькой уютной бухте, с мшистыми дорогами и веселыми, плодородными берегами. Экипажи из Калландера ждали, уже запряженные и готовые к отправлению. Пришлось немного пробежаться, чтобы успеть занять место, и вскоре наши туристы устроились на верхней скамье, рядом с кучером. Жак напоследок обернулся и бросил прощальный взгляд на чудесные долины, чье величественное очарование не способно создать самое богатое воображение.

От озера Кетрин до Калландера восемь-девять миль. Дорога очень неровная, и лошади на всем протяжении пути могут идти только шагом. Примерно в полутора милях от озера возвышается отель «Троссакс», нечто вроде современного замка, имеющего, однако, весьма жалкий вид. На террасе перед гостиницей иностранные дамы демонстрировали пышные кринолины, любуясь миниатюрным озерцом Лох-Ахрей, расположенным в очаровательной, абсолютно правильной формы долине.

Во время дальнейшего пути кучер, человек, безусловно, незаурядной эрудиции, исполнял обязанности чичероне. Громким голосом он перечислял названия руин, гор, долин, кланов, через чьи земли или мимо которых пролегал путь. Он прекрасно говорил на чистом шотландском наречии, и Жонатан с трудом улавливал лишь обрывки его интересных комментариев. Тем не менее музыканту удалось понять, что долина Гленфилас простирается дальше на север и что заросли чахлого кустарника тянутся вплоть до тенистых берегов озера Венахар. Столь подробные пояснения вполне заслуживали щедрых чаевых, востребованных ученым возничим по прибытии. Вскоре дорога описала полукруг, и глазам путников открылись новые перспективы. По каменному мосту туристы пересекли поток с темными водами, бурлящими на черных камнях, и очутились на Длинной улице Калландера.

Недавно построенная железная дорога соединяет это местечко со Стерлингом. Парижане могли отправиться прямо в Эдинбург, но они предпочли заночевать в Стерлинге, с тем чтобы следующим утром осмотреть этот замечательный город.

Жак, мучимый жаждой, увлек Жонатана в таверну, где друзья освежились пинтой обычного, однако превосходного пива, называемого «два пенни».

Поезд должен был отправиться с минуты на минуту; наши туристы уселись в купе второго класса и уже через час были на вокзале Стерлинга.

Прежде всего друзья хотели поужинать, что было вполне естественным желанием, ибо, кроме раннего, весьма скромного завтрака в Глазго, за весь день продолжительного путешествия у них не было во рту ни крошки. Прибыв в Стерлинг в восемь часов вечера, французы уже испытывали настоящее чувство голода. Жак отправился на поиски гостиницы. «Золотой Лев», казалось, отвечал всем его требованиям, и спустя некоторое время туристы в компании других путешественников уже сидели за столом, уставленным блюдами с ветчиной, говядиной и чайными приборами. Жака привел в восторг один почтенный англичанин, который, отужинав и покончив с десертом, велел принести еще яйцо всмятку, которое с удовольствием поглотил в заключение трапезы. Француз не удержался от искушения последовать его примеру и с тех пор был убежден, что свежее яйцо — единственный достойный способ завершить ужин.