Путешествие с шейхом - [10]

Тарик не дотрагивался до нее с того момента, как вовлек в эту авантюру. Да и зачем? Он ведь знал, что она связана с ним словом чести.

Разговор с отцом и мачехой вызвал в ней смешанные чувства. То, что Сьюзен бурно ее благодарила, еще можно было понять, но запинающаяся речь отца смутила Сару и разбередила глубоко запрятанные обиды, затронула чувства, о которых они никогда раньше не говорили, в которых не признавались. Был ли отец искренен или просто загнан в угол?

Сара не могла не вспомнить то Рождество в Ирландии, когда так много и откровенно рассказала Тарику, доброму незнакомцу, с которым никак не ожидала встретиться снова… и оказавшемуся опасно проницательным.

– Это вы велели отцу сказать мне то, что я от него услышала?

Ей было очень важно узнать, насколько велика роль Тарика в той последней мучительной сцене в отеле. Она почувствовала, что он повернулся к ней, и собрала все свои силы, чтобы выдержать его взгляд.

– Что ты услышала, Сара?

Его синие глаза внимательно смотрели на нее, отыскивая щели в ее поспешно возведенных укреплениях.

– Он сказал, что никогда больше не подведет меня.

– Ты думаешь, он не испытывал угрызений совести, отдав двенадцатилетнюю девочку взбалмошной матери?

– Это вы заставили его прочувствовать свою вину?

Тарик чуть пожал плечами.

– Я лишь объяснил ему, почему ты сочла возможным лично обратиться ко мне… рассказал о нашем старом знакомстве.

– Думаю, вы здорово на него надавили.

Ее обвинение совершенно не тронуло Тарика.

– Иногда бывает полезно указать человеку на последствия его решений. Хорошо отрезвляет.

Его глаза снова безжалостно сверкнули.

К тому времени, как Сара вошла в номер Питера Ларсена, ее отец точно протрезвел. Он выглядел изможденным после ночных возлияний, его глаза были красными, но он горячо благодарил ее за возможность оправдаться перед Тариком. Приняв условия шейха, какими бы они ни были, он вряд ли мог сказать что-нибудь другое, однако Сару больше взволновала вторая часть отцовской речи.

Дру Хиллард сожалел, что был ей плохим отцом; говорил, что осознал, как бездумно и эгоистично принимал ее помощь в последние два года; надеялся, что ее новая работа у Тарика аль-Хаймы откроет ей много возможностей, и, наконец, пылко клялся оправдать ее веру в него и быть рядом, если ей понадобится его помощь.

Все эти слова могли быть продиктованы Тариком, а отцу просто не оставалось ничего другого, кроме как повторить их, хотя, возможно, он и принял их близко к сердцу. В любом случае слишком поздно делать какие-то шаги к сближению с отцом. Тарик увозит ее прочь.

– Сара, я не видел особых доказательств его любви к тебе, – заметил Тарик, без труда прочитав ее мысли. – А какая польза от такого заложника? И я решил усугубить его чувство вины перед тобой.

Вот и ответы на ее вопросы, только ей не стало легче от логики Тарика.

Сара отвернулась и уставилась в боковое окно. Они уже выехали из города и направлялись к месту, о котором она привыкла думать как о родном доме. Только оно перестало быть ее домом одиннадцать лет назад, когда она стала там редкой гостьей. И нечего закрывать глаза: в последнее время она была там домашней работницей. Это был не ее дом. У нее нигде не было родного дома.

Она одна, сама по себе. Поэтому никто и не протестовал, когда Тарик предъявил на нее права, никто не заступился… Только это не значит, что она – легкодоступная женщина. Ее руки сжались в кулаки. Если он предъявит чрезмерные требования, она сумеет защитить себя.

Не поворачиваясь к Тарику, она спросила:

– Каковы мои обязанности в качестве компаньона?

– Путешествовать со мной, – весело ответил он.

Ее ногти вонзились в ладони.

– Больше ничего?

– О, смею сказать, кое-что еще придется сделать.

– Что именно?

– Разжать кулаки. Я никогда не тащил женщину в свою постель против ее желания – только по ее доброй воле.

Возмущаясь проницательностью спутника, Сара испепелила его взглядом.

– Хорошо вам говорить, держа в руках все рычаги управления.

Тарик рассмеялся, явно наслаждаясь своим господствующим положением.

– Сара, ты девственница?

– Это не ваше дело! – выкрикнула она, тщетно пытаясь избавиться от жаркого румянца.

– Просто любопытствую. Ты так чопорна…

– Мною интересовались многие мужчины.

– А ты?

Сара подумала о «завидных женихах», которых навязывала ей в Лондоне мать. Не более чем безобидные рыбешки по сравнению с Тариком аль-Хаймой. Она оказалась в одних водах с акулой. Интересно, сколько проявивших желание женщин он уже проглотил?

– Лучше поговорим о вас, – с вызовом сказала она.

– Пожалуйста. Что ты хочешь узнать?

– Не сомневаюсь, что у вас были бурные любовные приключения.

– Небольшая поправка. Любовь не имеет к этому никакого отношения. Желание – безусловно. Удовлетворение – да. Взаимное удовольствие…

– Хватит! – оборвала Сара, растревоженная непрошеными образами. – Одним словом, сексуальная жизнь.

– О да. Не могу отрицать определенный опыт.

Его губы изогнулись в чувственной улыбке, и кровь Сары снова вскипела. Легко верилось в его сексуальность. Если он захочет… Но ведь было бы безумием поддаваться его притяжению! Куда бы это ее завело? Он – шейх, принадлежащий к совершенно чуждой ей культуре.