Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии» - [57]
Они прошли так близко от берега, как только позволял прибой, и обнаружили песчаную отмель, покрытую водой, в месте впадения большой реки, которая сливалась с морем через два довольно широких протока. Однако каждое из этих устий преграждал бар, наподобие того, что есть на реке в Байонне, — море накатывало на него с такой силой, что наши шлюпки не могли приблизиться.
Мсье де Клонар в течение пяти-шести часов тщетно искал вход в реку. Он видел дым, свидетельствующий, что эта страна обитаема. С корабля мы видели спокойное море по ту сторону мели и речной эстуарий, простирающийся на несколько лье в ширину и два лье в глубину суши. Таким образом, допустимо предположить, что суда или по меньшей мере шлюпки смогут входить в устье этой реки, если море спокойно. Однако здесь весьма сильное течение, и волна почти беспрерывно с большой силой бьется о речные бары, поэтому сам вид этого места должен насторожить мореплавателя.
Осматривая это место, я подумал, что именно здесь мог высадиться Беринг. Тогда более правдоподобно было бы приписать причину гибели команды его шлюпки[85] ярости моря, а не варварству индейцев. Поэтому я назвал этот поток рекой Беринга, и мне кажется, что залива с этим именем не существует — капитан Кук скорее предположил, что он есть, чем увидел его, поскольку он прошел в десяти — двенадцати лье от берега[86].
1 июля в полдень я снялся с якоря при легком бризе от зюйд-веста и пошел вдоль берега на расстоянии двух-трех лье. На якорной стоянке наша наблюдаемая долгота была 59° 7′ и наша долгота согласно хронометрам — 141° 17′. По пеленгу вход в реку находился на 17° к осту от норда, и мыс Хорошей Погоды — 5° к зюйду от оста.
Мы продолжили идти вдоль суши с легким бризом от веста на расстоянии двух-трех лье и достаточно близко, чтобы разглядеть в подзорные трубы людей на берегу, если бы они там были. Однако мы видели лишь яростный прибой, который, как казалось, исключал возможность высадки.
2 июля в полдень я пеленговал гору Хорошей Погоды на 6° к осту от норда. Наши наблюдения показали 58° 36′ широты, и хронометры — 140° 31′ долготы, расстояние от суши составляло два лье. В два часа пополудни несколько восточнее мыса Хорошей Погоды мы обнаружили углубление побережья, которое показалось нам очень удобной бухтой[87]. Я взял курс на это место, и когда до него оставалось около лье, отправил на разведку ялик под командованием мсье де Пьервера вместе с мсье Бернизе. «Астролябия» с той же целью отправила две шлюпки под командованием мсье де Флассана и Бутервилье.
С палубы корабля мы видели большой скальный риф, за которым море было очень спокойным. Он простирался с запада на восток на триста-четыреста туазов и прерывался, оставляя достаточно открытый вход шириной около двух кабельтовах. Природа словно создала на самом краю Америки гавань, подобную Тулонской, только используя более грандиозные средства: эта новая гавань врезалась в побережье на три или четыре лье.
Донесения мсье де Флассана и Бутервилье были самыми благоприятными. Несколько раз они заходили в бухту и выходили из нее, и лот неизменно показывал от семи до восьми саженей в средней части прохода и пять саженей на расстоянии около двадцати туазов от оконечностей рифа. Они сообщили также, что внутри бухты глубина составляет от десяти до двенадцати саженей, дно хорошее. Основываясь на их донесении, я решил войти в бухту. Наши шлюпки продолжали бросать лот, и я приказал им расположиться, когда мы подойдем, у противоположных оконечностей рифа, чтобы фрегатам оставалось лишь пройти между ними.
Вскоре мы увидели на берегу дикарей, которые знаками выражали свои дружеские намерения, размахивая белыми накидками и различными шкурами. Несколько пирог с индейцами были заняты рыбной ловлей в бухте, вода которой была неподвижной, словно в тазу, тогда как скальный волнорез был покрыт пеной прибоя. Однако в месте входа море оставалось очень спокойным, что служило еще одним доказательством того, что там значительная глубина.
В семь часов вечера мы подошли к входу в бухту. Ветер был слаб, а отлив настолько силен, что мы не могли преодолеть его. «Астролябию» относило с большой скоростью, и я был вынужден бросить якорь, чтобы нас не понесло течением, направления которого я не знал. Однако, когда я убедился, что течение направлено в открытое море, я поднял якорь и последовал за «Астролябией». Я пребывал в больших сомнениях касательно того, что предприму завтра.
Весьма быстрое течение, о котором ничего не сообщили наши офицеры, ослабило мое поначалу сильное желание сделать остановку в этой гавани. Я знал о больших трудностях, которые всегда сопровождают прохождение узких проливов, когда прилив или отлив очень сильны. Также, обязанный исследовать эту часть американского побережья, пока не закончилось благоприятное время года, я посчитал, что вынужденная задержка в этой бухте, выход из которой может потребовать совпадения нескольких удачных условий, не принесет пользы экспедиции.
