Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии» - [22]
Это письмо — довольно своеобразный плод изучения Лаперузом трудов Кука, которое можно проиллюстрировать и другими примерами. Влияние великого английского первооткрывателя тем более поразительно, если мы вспомним, что до Лаперуза в Южных морях уже побывали французские мореплаватели: старший Бугенвиль, открыватель островов Мореплавателей, Марион-Дюфрен, которого в 1772 году убили и съели маори, Сюрвиль, посетивший Новую Зеландию, — упомянем лишь троих. Лаперуз знал и помнил о них, однако они мало чему могли научить его. Он был воспитан в школе Кука, и это прекрасный повод к тому, чтобы англичане и, в особенности, австралийцы относились к нему с особым вниманием.
Катастрофический конец экспедиции Лаперуза, когда он еще не успел выполнить свое задание, помешал ему как первооткрывателю вполне воспользоваться имевшимися возможностями. Как мы уже отмечали, если бы Лаперуз завершил свое плавание, именно он, по всей вероятности, в 1788 году нанес бы на карту южное побережье Австралии. Но и та работа, которую он успел проделать, немаловажна. Лаперуз, бесспорно, обладал истинным духом первооткрывателя. Когда начался этот этап его карьеры, он уже был опытным моряком. Он был разносторонне начитан в литературе о путешествиях, богато одарен интеллектуально, наблюдателен, смел и настойчив. У французов не было более великого моряка, чем Лаперуз.
Де Лессепс, участвовавший в экспедиции до отбытия с Камчатки, оставил краткую, но замечательную характеристику этого человека: «Он был совершенным джентльменом, непревзойденно утонченным и остроумным, и обладал всеми очаровательными манерами, присущими восемнадцатому столетию. С низшими чинами он всегда был столь же любезен, как и с офицерами». Этот же автор сообщает нам, что Людовик XVI доверил Лаперузу командование экспедицией, потому что у него была репутация самого способного моряка на всем французском флоте.
Конечно же, тот, в память о ком высится колонна на берегу Ботанического залива, не был обычным человеком. Этот монумент возведен на средства французского правительства бароном де Бугенвилем в 1825 году и служит напоминанием не только о прекрасной личности, прожившей яркую, насыщенную и мужественную жизнь, но и о веренице исторических событий, оказавших огромное влияние на исследование и заселение Австралии.
Жан Франсуа де Гало, граф де Лаперуз
Дневник экспедиции
Глава I
Август — ноябрь 1785
Сейчас представляется, что древний дух открытий полностью угас. Экспедиция Эллиса в Гудзонов залив в 1747 году[31] не оправдала надежд тех, кто ссудил средства на это предприятие. Земля, которую капитан Буве, как ему показалось, увидел под 54° южной широты 1 января 1739 года, была, вероятно, всего лишь скоплением пакового льда[32]. Эта ошибка замедлила прогресс географической науки. Создатели систем, которые в тиши своих кабинетов наносят на карты очертания континентов и островов, заключили, что это был так называемый мыс Обрезания Господня — предполагаемая северная оконечность Terrae Australis[33], существование коей якобы необходимо для равновесия земного шара. Эти две экспедиции должны были разочаровать частных лиц, пожертвовавших значительные суммы на предприятие, которое уже давно перестало привлекать внимание морских держав Европы.
В 1764 году англичане снарядили новую экспедицию, командование которой было доверено коммодору Байрону[34]. Ее связи с экспедициями Уоллиса, Картерета и Кука известны всем.
В ноябре 1766 года мсье де Бугенвиль отплыл из Нанта на фрегате «Ворчунья» и флейте[35] «Звезда»[36]. Он последовал почти по тому же пути, что и английские мореплаватели, и открыл несколько островов. Интересное описание его экспедиции немало послужило пробуждению у французов того вкуса к географическим открытиям, который недавно с такой силой возродился в англичанах.
Французский мореплаватель, возглавивший первую французскую кругосветную экспедицию. Свое плавание, непосредственно предшествовавшее экспедициям Джеймса Кука, Бугенвиль описал в книге «Кругосветное путешествие на фрегате „Лабудёз” („Ворчунья”) и транспортном судне „Летуаль” („Звезда”)».
В 1771 году мсье де Кергелен отправился в экспедицию к Южному континенту, существование которого в то время ни один географ не посмел бы отрицать. В декабре того же года он открыл остров, но плохая погода помешала ему закончить исследование. Разделяющий убеждения всех образованных людей Европы, он не сомневался, что увидел один из мысов Южной земли. Страстное желание скорее сообщить эту новость заставило его спешно вернуться домой.
Во Франции его встретили как нового Христофора Колумба. Незамедлительно снарядили линейный корабль и фрегат, чтобы развить такое важное открытие. Столь странный выбор кораблей показателен сам по себе: энтузиазм вытеснил разум. Кергелен получил приказ нанести на карту мнимый континент, который он якобы обнаружил. Как всем известно, его вторая экспедиция окончилась неудачей. Но даже капитан Кук, лучший из мореплавателей, не преуспел бы в подобном предприятии с 64-пушечным кораблем, 32-пушечным фрегатом и командой из семисот матросов: Кук, вероятно, отказался бы от командования или настоял бы на изменении задач экспедиции. Как бы там ни было, Кергелен вернулся во Францию, зная так же мало, как и прежде. От идеи дальнейших открытий отказались, король умер во время этой последней экспедиции. Война 1778 года привлекла внимание нации к совершенно другим вопросам. Однако мы помнили, что у наших врагов в море были «Дискавери» и «Резолюшн», и капитана Кука, упорно добывающего новые знания во благо всего человечества, следует считать другом каждой европейской страны
