Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии» - [190]
Ветер установился на ост-зюйд-осте, с порывами, приносящими туман. Однако в промежутках между ними погода была очень ясной. На рассвете я взял курс на Ботанический залив, от которого мы уже находились не далее трехсот лье. 14 января вечером, когда солнце уже село за горизонт, я передал сигнал лечь в дрейф и промерить глубины лотлинем длиной двести саженей. Подводное плато вокруг острова Норфолк внушило мне идею, что оно может продолжаться до Новой Голландии, однако это предположение оказалось ложным, и мы пошли дальше. Мой ум освободился от одного из заблуждений, ибо я был почти убежден в этом мнении.
Ветра между ост-зюйд-остом и норд-остом не прекращались, пока мы не оказались в виду Новой Голландии. Днем мы проходили много, но очень мало ночью, поскольку прежде нас еще ни один мореплаватель не следовал этим маршрутом.
17 января, когда мы находились на 31° 28′ южной широты и 150° 15′ восточной долготы, нас окружило бесчисленное множество чаек, что заставило нас предположить, что мы проходим мимо какого-то острова или скалы. Несколько пари было заключено, что мы откроем новую сушу прежде прибытия в Ботанический залив, от которого нас отделяло лишь сто восемьдесят лье. Эти птицы сопровождали нас, пока мы не оказались в восьмидесяти лье от Новой Голландии. Вполне вероятно, что мы оставили позади островок или скалу, где подобные птицы находят пристанище, ибо возле обитаемых земель они обычно не столь многочисленны.
После острова Норфолк, пока мы не оказались в виду Ботанического залива, каждый вечер мы бросали лотлинь длиной двести саженей, но обнаружили дно лишь в восьми лье от берега, где глубина составила девяносто саженей.
24 января 1788 г. «Буссоль» и «Астролябия» зашли в Ботанический залив, где обнаружили стоящий там с 18–20 января Первый флот, направленный для начала колонизации Австралии с полуторой тысяч англичан. Хотя Лаперуз и не встретился с адмиралом Артуром Филлипом, ушедшим в поисках лучшего места в Порт-Джексон, англичане приняли Лаперуза любезно, но отказались снабдить его корабли большей частью необходимого ввиду того, что он не имел достаточных средств для оплаты.
Лаперуз отдал письма, принял на борт свежую воду и 10 марта вышел в море, чтобы посетить Новую Каледонию, острова Санта-Крус, Соломоновы острова и восточный и южный берега Австралии. Больше его и его людей никто не видел.
Мы увидели сушу 23 января. Она была невысока, и едва ли ее можно было увидеть с расстояния более двенадцати лье. Ветра тогда стали весьма переменчивыми, и мы столкнулись, подобно капитану Куку, с течениями, которые каждый день относились нас на пятнадцать минут к зюйду от нашего счисления. Поэтому весь день 24 января мы провели, лавируя против ветра в виду Ботанического залива, не имея возможности обогнуть мыс Соландер, который по пеленгу находился в одном лье к норду от нас. Ветер дул с большой силой из этой стороны света, и наши корабли были не настолько ходкими, чтобы одновременно преодолевать противодействие и ветра, и течений.
Однако в этот же день перед нами предстало зрелище, какого мы не видели после отплытия из Манилы: английский флот стоял на якоре в Ботаническом заливе, мы хорошо различали его вымпелы и флаги.
Так далеко от дома все европейцы — соотечественники, и мы с величайшим нетерпением желали скорее встать на якорь. Однако на следующий день погода была настолько туманной, что суша скрылась из виду. Мы смогли войти в Ботанический залив лишь 26 января в девять часов утра. Я отдал якорь в одной миле от берега, располагавшегося к северу от нас, на семи саженях, на хорошем грунте из серого песка, имея на траверзе еще одну бухту.
Когда я готовился к маневру в проходе, ко мне на борт по приказу капитана Хантера, командующего английским фрегатом «Сириус», прибыли лейтенант и мичман. Они предложили нам любые услуги, зависящие от него, впрочем, сообщив также, что они вскоре уходят на север, и потому обстоятельства не позволяют им предоставить нам ни продовольствия, ни пороха, ни парусины. Таким образом, их предложение услуг ограничивалось пожеланиями успеха в нашем дальнейшем путешествии.
Я послал офицера, чтобы выразить свою признательность капитану Хантеру, у которого в это время якорь был уже почти поднят и марсели поставлены, и сообщить ему, что все мои потребности ограничиваются древесиной и водой, которые мы легко добудем в этом заливе. Я сознавал, что суда, которые прибыли основать колонию в таком отдалении от Европы, не могут быть чем-то полезны мореплавателям.
Мы узнали от лейтенанта, что английским флотом командует коммодор Филлип, который накануне вечером ушел из Ботанического залива на корвете «Спай» с четырьмя транспортными судами, чтобы найти на севере более удобное место для поселения.
Английский лейтенант пытался сделать большую тайну из задания коммодора Филлипа, и мы не осмелились задавать ему какие-либо вопросы на сей счет, однако мы не сомневались, что предполагаемая колония будет очень близко к Ботаническому заливу. Мы видели, как несколько шлюпок и баркасов направляются туда: им предстоял короткий переход, если не было необходимости поднимать их на корабли.
