Путешествие по карте языков мира - [70]

Шрифт
Интервал

имеет два значения — «письменность» и «письменное сообщение, пересылаемое на далекое расстояние».

На рисунке, помещенном ниже, воспроизведено печальное письмо юкагирской девушки (юкагиры — небольшая народность, живущая в северо-восточной части Якутии и на Чукотке): девушка (1) живет в своем доме, но ее мысли витают над домом другого человека (2), хотя у него жена и двое детей (3). А вокруг дома девушки бродит юноша (4), и все мысли его над ее домом.

Иногда письменные знаки определяют, как человек должен в том или ином случае действовать. Зачатки такого письма — зарубки охотников на деревьях. А в усовершенствованном виде мы можем наблюдать его в знаках уличного движения: например, перечеркнутая стрелка означает, что движение в определенном направлении запрещено.

В современном обществе пиктографическое, или рисуночное письмо встречается на каждом шагу. Может быть, это делается именно для того, чтобы привлечь внимание непривычной в наше время формой сообщения? Вот несколько общеизвестных примеров: череп и кости на трансформаторных будках; значки родов войск на погонах и в петлицах военнослужащих — танки, пушки, крылья; рисунок рюмки на коробках, в которых перевозятся бьющиеся предметы, и т. д.

В сущности, пиктографические надписи ничем не отличаются от рисунка.

Человек + слово = верить

Внешне древнеегипетская письменность, как и всякая идеографическая письменность, очень схожа с пиктографией, хотя с самого начала эти два вида письменности существенно различались.

Пиктография служила для изображения целого сообщения, а идеография — только для одного слова. На рисунке, помещенном ниже, изображены как раз некоторые знаки древнеегипетской идеографической письменности — иероглифы для отдельных слов. Верхние три ряда знаков просто изображают предметы, которые они обозначают. Следующие два ряда содержат знаки, значение которых вполне определенно связано с изображаемыми предметами и понятно читателю. Например, две руки со щитом мы воспринимаем как нечто связанное со сражением. А самый нижний ряд знаков примерно тем же способом символизирует отвлеченные понятия.

Например, скипетр обозначает слово править, текущая из сосуда вода — слово прохладный.

Вот еще одна идеографическая письменность — клинописная, употреблявшаяся народами Древнего Двуречья: шумеров и ассиро-вавилонян. Из таблицы видно, что происходит упрощение рисунков, пока они не доводятся до самой общей схемы, в сущности уже не рисунка, а символа, как цифра 3. Из этой же таблицы ясно, что клинописные идеографические знаки позже перенесли из шумерской письменности (шумерский язык изолированный, его родственные связи нам неизвестны) в аккадскую, или ассиро-вавилонскую, при этом они стали читаться по-другому: не «ду» или «гин», а «алакук»; не «сум», а «карашу»…

Что-то похожее мы с вами уже заметили, когда в самом начале говорили о цифрах: арабские цифры могут встречаться в самых разноязычных текстах, но всюду они будут поняты правильно. В последнем столбце приведены те способы чтения клинописных значков, которые были в ходу для обозначения собственных имен.

Например, чтобы написать Эра, брались знаки слов канал и ходить.

Но самая знаменитая из идеографических письменностей и, кстати, почти единственная дожившая до наших дней — это китайская иероглифика. Ею до сих пор широко пользуются в КНР. Китайские иероглифы легли в основу современной японской письменности. На рисунке изображены некоторые из иероглифов в их древней и современной форме. А нижняя строка показывает, как возникают составные иероглифы, используемые для передачи отвлеченных понятий. (Кстати, и мы, когда хотим сказать, что человеку можно верить, говорим, что это — человек слова.)

Всего в современной китайской письменности около 60 тысяч иероглифов. Но не все из них используются одинаково часто. Выучить наизусть столько иероглифов — колоссальный труд, и только немногие люди знают их. Обычно китаец владеет несколькими тысячами иероглифов, и этого вполне хватает для чтения газет, журналов и художественной литературы.

Рождение букв

Египетские иероглифы не так уж долго оставались идеографическими знаками. Довольно скоро наряду со знаками, обозначающими непосредственно содержание слова без учета его звучания, появились фонетические знаки, отражающие именно звучание. Собственно, они существовали в египетской письменности всегда: как иначе можно было написать чье-либо имя? С течением времени грамотных становилось больше: уже не только жрецы, но и купцы, моряки и военачальники нуждались в письменности, чтобы вести свои дела. А фонетический принцип оказался гораздо более легким и доступным для усвоения и употребления, чем идеографический, который требовал механического запоминания сотен знаков. Поэтому египтяне перешли в основном на фонетическую письменность.

Появились знаки двух типов. Одни обозначали звучание слова, но при этом воспроизводили только согласные звуки. В древнеегипетском языке, как и в любом другом, многие слова содержали одни и те же согласные, но различались по составу гласных. И чтобы не смешивать друг с другом эти слова, к обозначению согласных прибавляли поясняющий знак. Он показывал, к какой группе значений относится это слово, и играл роль так называемого определителя.


Еще от автора Алексей Алексеевич Леонтьев
Основы психолингвистики

Первый базовый учебник по психолингвистике, написанный основателем этой междисциплинарной области знания у нас в стране.В учебнике представлена история и основные теоретические школы, основные понятия и методы современной психолингвистики, а также актуальные проблемы и тенденции развития.Психологам, лингвистам.4-е издание.


Что такое язык

В книге доктора филологических наук А. А. Леонтьева в популярной форме излагаются общие сведения о том, что такое язык и для чего он нужен человеку, о классификации языков и их разных типах, о соотношении языка и мышления, языка и общества.Рассказывается о науке, изучающей язык, – лингвистике, о ее прошлом, настоящем и будущем.Книга рассчитана на школьников-старшеклассников и может являться пособием для факультативных занятий.


Рекомендуем почитать
Век диаспоры. Траектории зарубежной русской литературы (1920–2020). Сборник статей

Что такое литература русской диаспоры, какой уникальный опыт запечатлен в текстах писателей разных волн эмиграции, и правомерно ли вообще говорить о диаспоре в век интернет-коммуникации? Авторы работ, собранных в этой книге, предлагают взгляд на диаспору как на особую культурную среду, конкурирующую с метрополией. Писатели русского рассеяния сознательно или неосознанно бросают вызов литературному канону и ключевым нарративам культуры XX века, обращаясь к маргинальным или табуированным в русской традиции темам.


О западной литературе

Виктор Топоров (1946–2013) был одним из самых выдающихся критиков и переводчиков своего времени. В настоящем издании собраны его статьи, посвященные литературе Западной Европы и США. Готфрид Бенн, Уистен Хью Оден, Роберт Фрост, Генри Миллер, Грэм Грин, Макс Фриш, Сильвия Платт, Том Вулф и многие, многие другие – эту книгу можно рассматривать как историю западной литературы XX века. Историю, в которой глубина взгляда и широта эрудиции органично сочетаются с неподражаемым остроумием автора.


Путь и шествие в историю словообразования Русского языка

Так как же рождаются слова? И как создать такое слово, которое бы обрело свою собственную и, возможно, очень долгую жизнь, чтобы оставить свой след в истории нашего языка? На этот вопрос читатель найдёт ответ, если отправится в настоящее исследовательское путешествие по бескрайнему морю русских слов, которое наглядно покажет, как наши предки разными способами сложения старых слов и их образов создавали новые слова русского языка, древнее и богаче которого нет на земле.


Набоков, писатель, манифест

Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.


Большая книга о любимом русском

Содержание этой книги напоминает игру с огнём. По крайней мере, с обывательской точки зрения это, скорее всего, будет выглядеть так, потому что многое из того, о чём вы узнаете, прилично выделяется на фоне принятого и самого простого языкового подхода к разделению на «правильное» и «неправильное». Эта книга не для борцов за чистоту языка и тем более не для граммар-наци. Потому что и те, и другие так или иначе подвержены вспышкам языкового высокомерия. Я убеждена, что любовь к языку кроется не в искреннем желании бороться с ошибками.


Именной указатель

Наталья Громова – прозаик, историк литературы 1920-х – 1950-х гг. Автор документальных книг “Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы”, “Распад. Судьба советского критика в 40-е – 50-е”, “Ключ. Последняя Москва”, “Ольга Берггольц: Смерти не было и нет” и др. В книге “Именной указатель” собраны и захватывающие архивные расследования, и личные воспоминания, и записи разговоров. Наталья Громова выясняет, кто же такая чекистка в очерке Марины Цветаевой “Дом у старого Пимена” и где находился дом Добровых, в котором до ареста жил Даниил Андреев; рассказывает о драматурге Александре Володине, о таинственном итальянском журналисте Малапарте и его знакомстве с Михаилом Булгаковым; вспоминает, как в “Советской энциклопедии” создавался уникальный словарь русских писателей XIX – начала XX века, “не разрешенных циркулярно, но и не запрещенных вполне”.


Где живет единорог

Несколько столетий назад люди не сомневались, что где-то далеко живут драконы и единороги. При этом многие не верили в существование тигров и кенгуру, считая этих зверей выдумкой путешественников.И лишь немногие стремились понять, как устроена природа. Одни ученые целыми днями не отрывали глаз от микроскопов, пытаясь увидеть невидимое. Другие отправлялись в опасные путешествия и рисковали жизнью, чтобы найти какой-нибудь редкий вид. Эта книга расскажет, какой сложный путь пройден людьми от развенчания мифов о живой природе до поразительных открытий, кем на самом деле был единорог, где живут райские птицы, что растет в подводных садах и почему так трудно сфотографировать тасманского волка.


Книжные тайны, загадки, преступления

Разве можно представить нашу жизнь без книг? Они сопровождают людей повсюду уже несколько тысяч лет. С ними связано множество любопытнейших историй: ловкого вора выдала сова, жившая в библиотеке; мальчик написал стихи за придуманного поэта; азартный коллекционер сжег редкую книгу; знаменитый писатель выдал свои сочинения за чужие; авантюристы дописали Гоголя и Мольера; автор «Робинзона Крузо» взял «интервью» у преступника, а Проспер Мериме одурачил Пушкина. Одни «книжные» истории похожи на настоящие детективы, другие вызывают улыбку, но все они оставили яркий след в истории.


Занимательная медицина

К сожалению, каждый из нас когда-нибудь мучился зубной болью или подхватывал грипп. И тогда приходилось идти на прием к врачу. Доктор ставил пломбу, выписывал таблетки, и вскоре болезнь уходила. Кажется, все просто. Но нет — чтобы лечить людей, медики всего мира в течение веков проводили тысячи экспериментов, решали множество загадок. Каждое решение не только приносило облегчение больным, но и ставило новые вопросы. Можно ли человеку взамен его собственной руки пришить лапу обезьяны? Чем болеют вампиры? Почему после того, как исчезла оспа, появился СПИД? На некоторые вопросы уже даны ответы, и о них рассказывается в этой книге, но некоторые еще предстоит решить.