Путешествие писателя. Мифологические структуры в литературе и кино - [41]
Бывает и так, что персонажу просто приедается существующее положение вещей. Неудовлетворенность копится до тех пор, пока какой-нибудь случай не становится последней каплей, переполняющей чашу. Например, Джо Баку из «Полуночного ковбоя» надоело мыть посуду, и он почувствовал, что готов отправиться навстречу приключениям. На самом деле за этим стоят обычные, свойственные всем людям стремления, но понадобился тот самый последний безрадостный день в закусочной, чтобы его терпение лопнуло.
Иногда в жизни героя одно за другим происходят события, которые толкают его на путь приключений. Карл Густав Юнг назвал такое явление синхронизмом. Случайные слова, мысли и события могут приобретать особый смысл, побуждая к действию и к переменам. Сюжет многих триллеров, таких как фильм Хичкока «Незнакомцы в поезде» (Strangers on a Train, 1950), основан на том, что два человека оказываются рядом, словно по велению судьбы.
Зов к странствиям нередко является герою вместе с искушением: это может быть рекламный плакат или образ возлюбленной, блеск золота, слух о спрятанных где-то сокровищах или пение сирен тщеславия. Молодой и наивный Парцифаль, он же Персиваль, отправляется странствовать, увидев проезжающих мимо пятерых рыцарей в сверкающих доспехах. Он никогда прежде не видел таких великолепных всадников и не смог устоять против соблазна последовать за ними. Юноше не терпится узнать, кто же они такие, и он пока даже не подозревает, что ему самому суждено скоро стать рыцарем.
Зов к странствиям часто исходит из уст персонажа, выступающего в качестве архетипа вестника. Этот персонаж может быть положительным, отрицательным или нейтральным: в любом случае он задает движение истории, приглашая или принуждая героя отправиться навстречу неизведанному. Иногда вестник одновременно играет роль наставника, пекущегося об интересах героя. А иногда — это враг, который бросает ему в лицо перчатку или же хитростью толкает его на опасный путь.
Героям не сразу удается распознать, кто скрывается под маской вестника — друг или недруг. Они видят вражеские козни в добром совете наставника или, наоборот, заманчивое приглашение — в лживых посулах злодея. Авторы триллеров и фильмов жанра нуар нередко намеренно скрывают, что стоит за зовом. Герой может получить двусмысленное предложение от теневого персонажа и изо всех сил пытается правильно его истолковать.
Часто герой не видит в своем обыденном мире ничего настораживающего и не признает необходимости перемен. Он отвергает зов к странствиям, не признаваясь себе в том, что его мнимое благополучие зиждется на сомнительных «подпорках» нездоровых пристрастий и защитных механизмов. В таком случае вестник выбивает эти «подпорки», заставляя героя признать нестабильность собственного положения и восстановить равновесие, предприняв решительные шаги.
Русский ученый Владимир Пропп выделял в классическом сюжете русской сказки такой элемент, как выведывание. Злодей совершает вылазку на территорию героя, расспрашивая о нем жителей округи. Эта разведывательная деятельность — тоже своеобразный зов к странствиям, сообщающий аудитории и герою о том, что близится опасность и предстоит борьба.
Зов к странствиям часто вселяет в героя тревогу и растерянность. Вестники порой втираются в доверие под чужой маской, а затем вдруг сбрасывают ее, чтобы призвать героя к действию. Яркий пример подобной ситуации мы видим в фильме Хичкока «Дурная слава». Героиня в исполнении Ингрид Бергман — прожигательница жизни и дочь немецкого шпиона. Зов к странствиям звучит из уст Кэри Гранта, играющего агента американских спецслужб, который пытается привлечь ее к раскрытию нацистского заговора.
Сначала он разыгрывает обаятельного плейбоя, которому нет дела ни до чего, кроме алкоголя, быстрых машин и красивых женщин. Но девушка случайно узнает, что он не тот, за кого себя выдает, и тогда ему приходится открыто выступить в роли вестника, из чьих уст звучит зов к странствиям.
«Бергман» просыпается с головной болью после ночной вечеринки. «Грант» стоит в дверях и велит ей выпить стакан шипучего бромида, чтобы прийти в себя. Вкус лекарства ей неприятен, но он настаивает, чтобы она его выпила. В этом угадывается символ новой энергии приключения, где горький вкус отзывается ядом после удовольствий, которыми она привыкла жить, но на самом деле это целебное средство.
В этой сцене силуэт Гранта в дверном проеме напоминает темного ангела. Ангела или дьявола? Нечто дьявольское слышится ей даже в его имени — Девлин. Герой Гранта проходит внутрь комнаты, чтобы выполнить миссию вестника, а камера следует за ним: Хичкок показывает его глазами девушки, которая страдает от похмелья, лежа в постели. Ей кажется, будто он идет по потолку. Этот кадр символизирует превращение плейбоя в вестника и то впечатление, которое оно производит на героиню. Итак, зов— патриотическое предложение внедриться в нацистскую шпионскую сеть — прозвучал, и впервые в этой сцене мы видим Девлина в естественном положении и освещении, что демонстрирует отрезвляющее воздействие зова на героиню.
