Путешествие писателя. Мифологические структуры в литературе и кино - [114]

Слова «но» и «однако», очень полезные, как известно юристам, в формулировках терминов и условий, не менее ценны в риторике и художественном повествовании. Историю можно сравнить с абзацем или длинным предложением, где герой — подлежащее, или субъект действия, его цель — дополнение, или объект, а поступок или эмоциональное состояние — сказуемое, или предикат: «Такой-то стремится к определенной цели и делает то-то и то-то для ее достижения». Принцип «не только… но и…» вводит в предложение «но», и получается следующее: «Такой-то стремится к определенной цели и делает то-то и то-то для ее достижения, однако последствия оказываются неожиданными, и, чтобы выжить, ему приходится меняться таким-то образом».

Хороший рассказ обязательно заставит аудиторию разделить желание героя. Это достигается в процесс идентификации, суть которого в том, что персонаж вызывает сочувствие и воспринимается как жертва невезения или понятной и простительной ошибки. Чтобы публика сопереживала герою, он должен вызывать симпатию и проявлять общечеловеческие стремления, желания и слабости. В идеале, читатели/зрители в глубине души чувствуют то же, что и персонажи. Аудитория в некотором смысле участвует в развитии действия, активно желая герою усвоить полезный урок, выжить, победить и достичь преуспеяния. Она испытывает страх, когда персонаж попадает в опасную ситуацию, способную воспрепятствовать исполнению его желаний и удовлетворению его глубинных потребностей.

Именно устремления героя часто помогают зрителю идентифицировать себя с ним, поскольку у всех нас есть мечты и надежды, которые мы тайно лелеем. По сути, мы ходим в кинотеатры и читаем романы не в последнюю очередь ради того, чтобы увидеть, как исполняются наши желания. В этом смысле многие сочинители становятся для людей кем-то вроде добрых волшебников. Так, империя Диснея сделала человеческую веру в чудо основой своей корпоративной идеологии, которая прослеживается во всем, начиная с фирменной музыкальной темы «Если хочешь дотянуться до звезды» и кончая образами всемогущих добрых волшебников из «Спящей красавицы», «Золушки» и «Аладдина». Авторы популярных романов и голливудские руководители стремятся угадать тайные желания людей и исполнить их. Популярные сюжеты последних лет позволяют современным людям мысленно проделать то, о чем они мечтали: прогуляться с динозаврами, ступить на другую планету, повстречаться с фантастическими существами или окунуться в прошлое, преодолеть границы пространства и времени, одержать победу над смертью. Так называемые телевизионные реалити-шоу ежевечерне исполняют желания простых зрителей, предоставляя им возможность побывать под объективом камер, показать себя миллионной аудитории, почувствовать себя богатыми и знаменитыми. Политики и рекламщики тоже играют на желаниях публики, обещая ей безопасность и комфорт. Хороший голливудский прием — начинать с вопроса: «Не хотелось ли вам когда-нибудь научиться летать/стать невидимым/вернуться в прошлое и исправить свои ошибки?» Так устремления героя связываются с желаниями, типичными для большинства людей.

ЖЕЛАНИЯ АУДИТОРИИ

Всегда полезно задуматься о том, чего зрители/читатели хотят для себя и чего желают герою. Как писатели мы ведем с аудиторией хитроумную игру. Через персонажа мы задаем какое-то сильное желание, а потом на протяжении большей части истории чиним ему всевозможные препятствия, так что кажется, будто он никогда не сможет достичь желаемого. Однако в финале мы вознаграждаем героя и показываем, как он преуспел, преодолевая трудности, борясь с врагами, пересматривая свои задачи и порой понимая, что изначально он стремился не к тому, в чем действительно нуждается.

Мы сильно рискуем, опрокидывая потаенные мечты аудитории. Фильмы, авторы которых пренебрегают зрительским желанием увидеть персонажей счастливыми и преуспевающими, зачастую делают скромные сборы. Аудитория стремится к торжеству справедливости: герой должен получить награду, соответствующую затраченным усилиям, а злодей — понести наказание, соразмерное со страданиями, которые причинил окружающим. Если же участь персонажей не соответствует нашим ожиданиям, нам кажется, что история «неправильная» и мы уходим неудовлетворенными.

Наши желания распространяются не только на положительных героев, но и на злодеев. Помню, как моя мама, проницательный критик популярных фильмов и книг, вполголоса бормотала, когда негодяй совершал какую-нибудь гнусность по отношению к ее любимому персонажу: «Надеюсь, он умрет мучительной смертью». Если же злодей не получал по заслугам, разочарованная мама объявляла фильм плохим.

Как бы то ни было, отказ от исполнения желаний аудитории иногда оказывается эффективным решением, позволяющим автору вызвать у зрителя сильные эмоции, показать ему реалистичную картину мира, обрисовать трагическую ситуацию обреченности персонажа, чтобы предостеречь публику от каких-либо ошибок. Например, в романе Кадзуо Исигуро «Остаток дня» и в одноименном фильме Джеймса Айвори (Remains of the Day, 1993) дворецкий британского лорда проживает жизнь, так и не сумев наладить эмоциональную связь с другими людьми. Его желанием мы могли бы назвать стремление жестко контролировать собственную личную жизнь и не идти на компромиссы. Но за этой маской прячется глубинная жажда духовной и физической близости с любимой женщиной. Аудитория желает герою быть счастливым, воспользоваться представившейся ему на склоне лет возможностью близких отношений. Но верный своему трагическому образу, идеальный дворецкий упускает шанс, и мы чувствуем, что, хотя он получил то, чего сам хотел (спокойствие и самоконтроль), у него никогда не будет того, в чем он действительно нуждается и чего мы желаем ему и себе. Эта печальная история должна послужить нам предостережением: если мы будем отказываться от возможностей, которые предлагает жизнь, нас ждет одинокая и несчастная старость. В данном случае наше желание видеть героя счастливым менее важно, чем необходимость понять, что и мы окажемся в подобной ситуации, игнорируя голос собственного сердца.