Путешествие писателя. Мифологические структуры в литературе и кино - [111]

Шрифт
Интервал

Блуждая в мире книг, обычно называемых детскими, я, взрослый человек, сделал некоторые выводы о фольклоре и литературе — этих великих и загадочных порождениях человеческого ума. Прежде всего, я убедился в том, что вымышленные истории обладают целительной силой: они помогают нам преодолевать трудности, показывая, как справились со своими невзгодами люди, в чем-то похожие на нас. Такие примеры порой вдохновляют человека на то, чтобы начать жить по-новому. Не сомневаюсь: сказки необходимы человечеству для выживания. Воплотив в себе нашу способность к образному мышлению, они помогли нам передавать накопленную мудрость из поколения в поколение, что сыграло важную роль в эволюции homo sapiens как вида. Люди мерят и перестраивают свою жизнь, сравнивая себя со сказочными персонажами и пользуясь сказочными мотивами, главным из которых остается мотив дороги. Любая хорошая история показывает нам, по меньшей мере, два путешествия: внешнее и внутреннее. В первом случае герой старается выполнить какое-то трудное задание или что-то добыть во внешнем мире, во втором — он переживает духовный кризис или должен испытать себя на прочность, чтобы в итоге стать другим. По моему убеждению, сюжеты любимых книг являются для нас чем-то вроде компасов и карт, помогая нам лучше ориентироваться в мире, лучше понимать жизнь и самих себя, свои отношения с окружающими и свою ответственность перед ними.

Из всех сделанных мною выводов один оказался особенно полезным при работе над кинопроектами: истории — живые, они обладают сознанием, откликаются на наши эмоции и желания.

Мне всегда казалось, что истории — живые сознательные существа. Как и у людей, у них есть цели, планы, замыслы. Они могут потребовать чего-то от человека: например, пробудить вас, сделать вдумчивее и активнее. Под видом развлечения вам преподносится урок. Украшая досуг читателя/зрителя, книги и фильмы обучают и закаляют его. Показывая нам, как кто-то решает нравственные вопросы и проходит суровые испытания, они заставляют нас сравнивать себя с героями, а значит, понемногу меняться, становиться человечнее.

Свойство одушевленности постоянно проявляется в сказках, например в одной из сказок братьев Гримм «Румпельштильцхен», рассказывающей о карлике, умевшем прясть золотую нить из соломы и лелеявшем странную мечту заполучить человеческого ребенка. Под разными забавными именами этого низкорослого хитреца знают во многих странах Европы — в Швеции, Финляндии, Голландии, Франции, Италии.

В годы моего детства сказка о Румпельштильцхене поставила передо мной немало сложных вопросов: кто он? Откуда берет свои удивительные силы? Зачем ему человеческое дитя? Чему научилась героиня, повстречавшись с ним? Впоследствии, став консультантом студии Disney, я вернулся к этой сказке, и, хотя многие тайны остались неразгаданными, одно мне стало совершенно ясно: истории — живые, они активно откликаются на желания и чувства персонажей, и они сочиняются для того, чтобы чему-то нас научить.

ИСТОРИЯ РУМПЕЛЬШТИЛЬЦХЕНА

Сказка начинается с архетипической ситуации «девица в беде». Юная красавица, дочь мельника, попадает в затруднительное положение: ее отец похвастался королю, что она большая искусница — даже из соломы способна золото прясть. Поняв это буквально, король обрадовался: «Такой талант мне по вкусу!» — и запер девушку в своем дворце, в комнате, где не было ничего, кроме прялки да охапки соломы. Узницу предупредили, что она будет казнена, если к утру не исполнит отцовское обещание, то есть не изготовит клубок золотой пряжи.

Не зная, как быть, бедняжка начинает плакать. Вдруг дверь отворяется, и входит маленький человечек. Он спрашивает, из-за чего красавица так горюет. Очевидно, его привлекли сюда сильные эмоции, на которые у сказочных существ отличное чутье. Когда девушка объяснила, в чем дело, карлик успокоил ее: «Нет проблем, я сделаю это, только вот что я получу взамен?» Героиня снимает с шеи ожерелье, а карлик садится и начинает крутить колесо, наматывая на катушку золотую нить.

Утром человечек исчез. Обрадованный король из жадности запирает девушку в комнате, где помещается еще больше сена, которое она опять должна все без остатка превратить в золото — иначе простится с жизнью. Снова бедняжка, отчаявшись, принимается плакать, и снова появляется маленький человечек. На сей раз она отдает ему за помощь свое кольцо. Колесо крутится, крутится и крутится, превращая солому в золото.

Монарх, к своему удовольствию, получает огромные катушки сверкающей драгоценной нити, но опять проявляет жадность и сажает героиню в самую большую во дворце комнату, доверху набитую соломой. Если Мельникова дочка выпрядет все это к рассвету, король на ней женится, если нет — убьет ее.

Заслышав плач девушки в запертой комнате, карлик-чародей является к ней в третий раз, но у нее уже не осталось ничего, чем она могла бы его отблагодарить. Тогда он спрашивает: «Отдашь ли ты мне своего первенца, если станешь королевой?»

Предпочтя не загадывать на будущее, героиня соглашается. И снова крутится колесо, а гора соломы превращается в золото. Король сдержал слово, сделав дочку мельника своей женой, а через год у нее рождается прелестное дитя.


Рекомендуем почитать
Современная русская литература: знаковые имена

Ясно, ярко, внятно, рельефно, классично и парадоксально, жестко и поэтично.Так художник пишет о художнике. Так художник становится критиком.Книга критических статей и интервью писателя Ирины Горюновой — попытка сделать слепок с времени, с крупных творческих личностей внутри него, с картины современного литературного мира, представленного наиболее значимыми именами.Дина Рубина и Евгений Евтушенко, Евгений Степанов и Роман Виктюк, Иосиф Райхельгауз и Захар Прилепин — герои книги, и это, понятно, невыдуманные герои.


Литературное произведение: Теория художественной целостности

Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.


Путь Германа Гессе

Приводится по изданию Гессе Г. Избранное. — М., 1977.


Обратный перевод

Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.


Тамга на сердце

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.