Путешествие пилигрима в Небесную страну - [86]

— Ведь ты прошел через Тесные врата? — спросил Дух Мужества.

— Да, конечно. Устаистины предупредил меня, если не пройти через Тесные врата, все путешествие будет напрасно. Тогда проводник обратился к Христиане:

— Видишь, — сказал он, — какое значение имеет путешествие твоего мужа не только для его близких, но и незнакомых людей?

— Неужели это жена Христианина? — удивленно спросил Доблестный.

— Да, а это его четыре сына.

— И все — пилигримы?

— Как видишь, они последовали за отцом.

— От души рад! Представляю, как этот добрый человек возрадуется, когда увидит своих близких, которые вначале не захотели отправиться с ним, но со временем все же решили идти в Небесный Град.

— Без сомнения, для него будет большая радость свидеться с близкими своими в месте блаженства.

— Кстати, мы затронули вопрос, разрешить который не берусь и по которому желал бы услышать ваше мнение. Некоторые утверждают, что мы там друг друга не узнаем.

— Это не так, — ответил Дух Мужества. — Почему они могут не узнать своих друзей и близких, которые — часть нашего бытия? Хотя узы родства там будут иного рода, однако у нас нет причины думать, что мы не возрадуемся их присутствию, потому что не узнаем их.

Доблестный согласился с этим утверждением Духа Мужества.

— Вероятно, родители твои очень тебя отговаривали от путешествия? — продолжал Дух Мужества.

— Конечно, они делали все, чтобы уговорить меня остаться.

— Чем они мотивировали свои действия?

— Они говорили, что такое путешествие ничто иное, как тунеядство, и если б по природе своей я не был склонен к лени, эта мысль никогда не пришла бы мне в голову.

— А еще чем?

— А тем, что я добровольно подвергаю себя всяким опасностям. Они беспрестанно повторяли мне, что ничего нет опаснее в мире, чем быть пилигримом.

— О каком роде опасностей они говорили?

— Они говорили мне о топи Уныния, где так легко утонуть, о стрелках замка Веельзевула, пускающих огненные стрелы в тех, которые хотят войти в Тесные врата. Еще рассказали они о горе Затруднение, о львах и злых великанах. Потом описали мне долину Унижения, где Христианин чуть было не погиб в борьбе с Аполлионом. Пугали меня долиной Смертной Тени, где постоянная тьма, слезы, стон и где живут злые духи. Еще рассказали они о великане Отчаяние, от руки которого столько пилигримов погибло в его замке Сомнение. Поведали об Очарованной стране, где можно заснуть сном смерти, и, наконец, о реке без моста, которую надо переходить вброд и которая отделяет странника от Небесного Града.

— Это все?

— О нет! Они пугали, что на этом пути много мошенников и соблазнителей, совращающих пилигримов с пути истинного. Они говорили еще, что мне на пути может встретиться Мирской Мудрец, который старается всех обмануть, что можно встретить Формалиста и Лицемера. Извыгод, Краснобай и Димас обязательно поймают меня в свои сети, а Соблазнитель — в свои, и, наконец, я вместе с Невеждой, думая, что вхожу в Тесные врата, на самом деле войду в низкую дверь в склоне холма, которая ведет в преддверие ада. И многих других называли они мне: Упрямого, Сговорчивого, Недоверчивого, Робкого, Отпавшего и старика Атеиста, которые, по их словам, уже ушли было далеко, но снова вернулись на родину.

— И долго они тебя отговаривали?

— Да. Они рассказывали мне, будто бы Христианин после всех своих трудов погиб в реке Смерти, через которую нет моста, и так и не смог дойти до Небесного Града, куда он так сильно стремился.

— И все это тебя не испугало?

— О нет! Все это пустяки.

— Но почему?

— Я уверовал в слова, сказанные Устамиистины, и эта уверенность помогла мне стать выше этих рассказов.

— Так ты одержал победу одной верой?

— Да. Я уверовал, все покинул и отправился в путь. Я преодолел все встретившиеся мне на дороге препятствия и вот дошел до сего места.

Очарованная страна

Вот дошли они, наконец, и до Очарованной земли, где воздух производит отяжеление в голове и склоняет ко сну. Там росли репейник, шиповник и колючие травы в таком изобилии, что нельзя было присесть нигде, как только в так называемой Очарованной беседке, и то с опасностью для жизни: кто решался входить в нее для отдыха, никогда более не выходил из нее. Итак пилигримы осторожно обошли рощу, имея во главе проводника, а позади Доблестного за Истину, в случае если бы вздумалось врагу напасть на них сзади. Оба защитника шли с обнаженным мечем в руке, зная, в каком они опасном месте. Дух Твердости приказал Боязливому идти возле него, а Доблестный взял около себя Унылого.

Не долго они шли, как вдруг тяжелый, густой туман и темнота окружили их так, что они друг друга не могли разглядеть и только знали о присутствии один другого по голосу.

Самые отважные из них пришли в некоторое смущение, но каково было положение женщин и детей, коих природная слабость делала менее способными выносить такие невзгоды! Но поддерживаемые поощрительными речами своих покровителей, они из всех сил старались не отставать от других, хотя густой хворостник и глубокая грязь делали путь еще более утомительным. Нигде не видно было ни гостиницы, ни постоялого двора, где бы можно было достать пищи для подкрепления сил. Тяжелые шаги, вздохи, жалобы на утомление и плачевные возгласы детей раздавались среди глубокой тьмы и удушливого воздуха. То один из малых терял обувь, завязшую в глиняной почве, восклицая: "О упал, помогите!" Другой, отстав от общества, кричал: "Где вы, подождите!" Третий путался среди густого тростника, взывая: "Я запутался в колючем тростнике и не могу выйти из него". Но вот дошли они до беседки, которая так заманчиво представляла усталым взорам путешественников удобные сидения, заросшие мягкой, пушистой травой. Сама беседка была вся из густой зелени, и красивые диваны расставлены были вокруг. Велико было искушение для бедных, измученных пилигримов, но они бросили на все это лишь один взор сожаления; они так искренно верили мудрым советам своих проводников, что даже движения не сделали в направлении к беседке. Напротив того, они стали друг друга поощрять прибавить шагу и не впадать в уныние. Беседка носила название Друг Лентяя и стояла тут с целью соблазнять утомленных пилигримов войти в нее для отдыха.