Путешествие пешки, или история одной шахматной партии - [2]

К тому же, лихорадка не ушла бесследно. Видимо, ее жар повредил сознание – он начал видеть образы. Точнее, не образы, а образ. Один-единственный. Ее образ. Ему всюду мерещилась она, такой, какой он увидел ее в первый раз – Женщина в светлых одеждах, с мраморной, светящейся до прозрачности, кожей, и бездонными глазами. Вот только одета в его видениях она была не в светлый деловой костюм, а в белую развевающуюся тунику, или что-то там на нее похожее, да еще волосы – прическа у фантома была точь-в-точь, как на египетских фресках из книг.

      Столкнувшись с ее образом впервые, он даже не придал этому значения. Просто увидел, как за очередным поворотом коридора, в котором находился его кабинет, мелькнул краешек белой развевающейся одежды, явно принадлежащей женщине. Он еще отметил, что это, видимо, какая-то экстравагантная особа – кто же станет носить такое в разгар зимы, пусть даже и необычайно теплой.

      Дальше – больше. Он увидел ее на улице. Она шла среди людей в своих белых развевающихся одеждах. Хотя нет! Она не шла. Она никогда не ходила просто так, как ходят обычные люди. Она передвигалась в пространстве с особым, присущим только ей одной достоинством – она шествовала, и моментально притягивала к себе внимание окружающих.

      В этот раз она вновь шествовала в своей манере в толпе людей, абсолютно не замечая их, как будто, увлеченная своей, одной ей ведомой мыслью. Шествовала с гордо поднятой головой, но при этом до того плавно, что даже не покачивались огромные, с невиданными им ранее камнями, серьги в ее ушах. Только туника развевалась под холодным, сырым февральским ветром, то наполняясь куполом, то плотно прижимаясь к телу, очерчивая точеную фигурку. Но его удивило другое – люди вокруг нее шли, как ни в чем не бывало, абсолютно не обращая на нее внимания. Если уж не она сама, то ее наряд должен был вызвать их интерес. Ничуть. А вот он, стараясь не потерять ее из виду, шел, расталкивая прохожих, вытянув шею, ловил в толпе ее силуэт. Заглядевшись, он сошел с тротуара, и тут же услышал страшный скрежет, а затем гудок автомобильного клаксона и громкие ругательства шофера такси, под колеса которого он едва не попал. Не удовлетворившись словами, таксист выскочил из машины, и уже хотел наброситься на него с кулаками, но на шум к ним поспешил карабинер, и таксист, выкрикнув последние ругательства, сел в автомобиль и умчался, обдав его гарью и мелкой водяной пылью, разметав колесами лужицу на обочине дороги. А он вновь поднял голову, но ее уже не было. Она растаяла, испарилась. Он хотел, было, спросить у попавшегося навстречу карабинера, не видел ли тот ее, но потом постеснялся. Напрасно он искал ее глазами, потом пробежал несколько кварталов, заглядывая в витрины всех попадавшихся на пути магазинов.

      Проходив в бесполезных поисках еще часа два по улицам, он увидел в полуподвале старого дома небольшую кофейню с двумя изваяниями сфинксов у парадного входа. Один из сфинксов был треснувшим. Он неплохо знал ту часть города, в которой находился сейчас, но вот эту кофейню, хоть убей, вспомнить не мог. Спустившись по лестнице, он толкнул дверь, и оказался в небольшом полутемном помещении, заполненном запахами свежесваренного кофе, табака и еще чего-то. Чего-то до боли знакомого. Чего-то, запах чего заставил его сердце забиться сильнее. Почувствовав озноб, он зябко повел плечами и растерянно оглянулся. Полный, еще не старый, но совсем седой турок за стойкой приветливо улыбнулся ему и жестом пригласил занять свободный столик. Народу в кафе было немного – компания мужчин средних лет неспешно и чинно раскуривала кальян, разговаривая в полголоса, да за столиком в углу перед пустой чашкой, казалось, дремал старик, уронив голову на грудь.

      Желая остаться в относительной тишине, он присел за соседний от старика столик, заказал кофе и стал размышлять о случившемся сегодня. Все прошедшее после расставания с Клео время он искал встречи, звонил ей на мобильный, домой, в офис. Но домашний и сотовый телефоны не отвечали, а в галерее ему сказали, что она уехала в Рим, но адреса сами не знали. Не было ни одной минуты, когда бы он ни думал о ней. Ничто не могло заставить его отвлечься от мыслей о Клео. Вот и сейчас он мучительно старался отыскать хоть какое-то логическое объяснение встрече на улице. В том, что женщиной в белых одеждах была именно Клео, сомнений у него не было никаких. Он стал приходить к выводу, что просто потихоньку сходит с ума. Уж слишком большим потрясением стал для него разрыв с Клео, с женщиной, которую он полюбил, полюбил до безумия, с женщиной, которая за последние два года стала смыслом его жизни.

Неожиданно его раздумья были прерваны звуком – «дзынннь»…

… С обеих сторон взвыли боевые трубы. Фигуры ожили – лязгнув древками копий о щиты, сомкнули ряды пехотинцы, кони нервно затанцевали под всадниками, в маленьких глазках слонов, опоенных смесью вина и перца, замелькали картинки предстоящей резни, лучники в башнях натянули тетиву на луках, короли до боли в суставах стиснули подлокотники тронов. Игра, которая будет стоить многим из них жизни, начиналась. И лишь Черный Ферзь улыбнулся в бороду и самодовольно прикрыл глаза. Казалось, он полностью уверен и в своей неуязвимости, и в исходе битвы…