Путешествие на юг - [45]

Т а н я. Да ведь я москвичка. Чего я там не видала, в тайге?

С а ш а. Тайги. Ты ее только краешком глаза увидела — и то она тебе снится по ночам. Разве не так?

Т а н я. Оказывается, все, что я тетке твоей по секрету говорю, она тебе в донесениях шлет… Встречал ты таких, чтобы из современных квартир в палатку ехали жить?

С а ш а. А как же! Там все из современных квартир. К нам, Тань, такой народ едет! Со всей страны. Ощущение, будто центр тяжести туда переместился. Неужели же ты в это время согласишься на этой лестничной клетке прозябать?

Т а н я. Я не прозябаю — живу.

С а ш а. Какая же это жизнь, если вдали от направления главного удара! Существование, а не жизнь.

Т а н я. Не последняя стройка. Хватит на мой век.

С а ш а. Верно, Тань, стройка не последняя. Но молодостью второй нас никто не наградит. Главные ощущения. Главнее впечатления. На всю жизнь. После настоящей молодости хоть в конторе штаны протирай — все равно человек. Биография за спиной. Давай, Танюха, решай.

Т а н я (не сразу). Нелепый ты человечище. «Решай»! Что бы я ни решила, после меня еще родители будут решать. Знаешь, что они скажут, если я о Сибири заикнусь?

С а ш а. Она совершеннолетняя, ей и решать.

Т а н я. Это ты так скажешь, ты у них бы спросил.

С а ш а. Спрашивали.

Т а н я. Кто?

С а ш а. Тетка моя. На всякий случай. Ненароком. Вроде бы к слову пришлось.

Т а н я. Та-ак. Это кого же я из клетки выпустила? А ведь прикинулся тихоней с рюкзачком. «Дары русского леса — тетке в подарок везу».

С а ш а. Тань, а Ленка между прочим, белку в глаз без промаха бьет.

Т а н я. Ну и что?

С а ш а. Я научил. Года через два и ты сможешь. Это тебе не в тире по железным зайцам лупить.

Т а н я. Ха! Я что, чокнутая — из-за белок квартиру на палатку менять? Более веских доводов у тебя нет?

С а ш а. Есть.

Т а н я. Если есть, объясни, за-ради чего я должна в тайгу уезжать?

С а ш а. За-ради самоутверждения.

Т а н я. Новости! Чьего самоутверждения? Моего?

С а ш а. Твоего. Почитай, чего нынче писатели да социологи пишут про таких, как ты. Послушай, что родители о тебе говорят. Термин выдумали: инфантилизм. Дескать, до четверти века в коротких штанишках прожить норовят. За родительский счет. Так неужели же у тебя гордости нет? Доказать, что глупость это все, наукообразная чепуха. Что не хуже ты, не трусливее, не слабее, чем были в твои годы те, кто тебя нынче инфантильной барышней зовет. (Помолчав.) Билеты на самолет надо сегодня купить.

Т а н я (думая о своем). Я тебя не держу, покупай.

С а ш а. Мне знать надо — два или один?

Т а н я (с прежним лукавством). Жаль, что не у Василька здесь по соседству тетка живет. Он бы жил здесь себе тихо. Ходил в институт. В кино бы меня водил, мороженым угощал.

С а ш а. Василек, между прочим, монтажник уже. По тросу через ущелье переправляется, как альпинист.

Т а н я. А про Ленку-то я и забыла. Это же пытка — каждый день слышать ее голосок.

С а ш а. Притерпишься. Я решил для начала тебя к ней в бригаду определить.

Т а н я. К Ленке? Меня?

С а ш а. По малярному делу. Там можно не силой, а сноровкой обойтись.

Т а н я. Это что же, Ленка уже бригадир?

С а ш а. Заработки хорошие. Но главное в том, что стоящие люди будут вокруг. Один билет или два?

Т а н я. Ленка бригадир, а я — студентка без пяти минут — буду у нее в бригаде кистью махать?

С а ш а. Не заносись. Ты без пяти минут, а она уже студентка. Вместе со мной сдала. Последний раз спрашиваю.

Таня не отвечает.

А я думал, ты захочешь поехать со мной.

Т а н я. Мания величия у тебя.

Зазвонил телефон. Саша поднял и положил трубку.

С а ш а (помолчав). Что ж, может, и правда я себе глупость в голову вбил. У меня зимой жизнь была однообразная. А в столице за год с девушкой много чего может произойти. Прощай. (Ушел направо.)

Т а н я (испугавшись, кричит). Эй, сумасшедший, вернись!

С а ш а (возвращается). Что еще?

Т а н я (помедлила, хитро прищурила глаза, улыбнулась). Не знаю, как и сказать.

С а ш а. Встань на голову и скажи. Ты же все делаешь стоя на голове.

Т а н я. Боюсь, скажу, а ты меня убьешь, как эту бедняжечку лису. (Хотела сказать, не решилась.) Лучше так: пойди в мою комнату и погляди, что на тумбочке стоит.

С а ш а. А что там может стоять?

Т а н я. Не спрашивай — иди.

Саша, поколебавшись, уходит налево. Таня забирает проволочный крючок и запирается в лифте. Возвращается  С а ш а. С удивлением смотрит на оправленную в рамку фотографию, которую он взял с тумбочки.

С а ш а. Чего это ты в лифт забралась?

Т а н я. Надо.

С а ш а. Чудеса! Та самая фотография.

Т а н я. Это я в школу пробралась, утащила ее.

С а ш а (помолчав). И на кой дьявол она понадобилась тебе?

Т а н я. А ты догадайся. Ты про Ленку чего подумал, когда решил, что это она фотографию взяла?

С а ш а. Понятно.

Т а н я. Я тебе такое сказала, а ты и не рад?

С а ш а. Я рад. (Кричит.) Я рад! Мне понятно, что ты опять решила меня в дурака превратить. Ленка выговор схлопотала, а ты рассчитываешь, что тебе это даром пройдет? (Пытается открыть дверь.) Где крючок?

Т а н я. У меня!

С а ш а. Выходи!

Т а н я. Никогда. Я твой характер знаю. Петеньку несчастного до полусмерти напугал. Как бы ты сгоряча мне не накостылял. Пережду.