Путешествие на юг - [25]

. Можешь включить звук, мне он не помешает. (Помолчав.) Ты взрослый человек, а ведешь себя, как десятилетняя девчонка.

Этот избитый педагогический прием не производит на Тоню никакого впечатления.

Ты отвергаешь любую попытку объясниться. Неужели мы не можем поговорить как два разумных, уважающих друг друга человека?

Т о н я. Нет.

Б а р м и н (собравшись с мыслями). Полтора часа назад я вошел в этот дом. Ты охотно подружилась со мной. Что с тех пор изменилось? Не мог же я за час превратиться в полную противоположность человека, который вызвал у тебя дружеское расположение? Ты считаешь себя вправе в один миг перечеркнуть всю мою жизнь? Лучше подумай, есть ли логика в твоем поведении.

Т о н я. Нет.

Б а р м и н. Следовательно, или, как сказал бы ученый, — эрго: ты не права.

Т о н я (помолчав, впервые взглянула за Бармина). Десять лет назад сосед наш в пьяной драке дружка своего пешнею убил. Наутро, как узнал, чуть с ума не сошел. Да потом еще восемь лет раскаивался, покуда в лагере срок отбывал. Вернулся. Грузчиком работает в сельпо. Не пьет, тише воды ниже травы. А все равно никто ему руки не подает.

Б а р м и н. Ах, значит, так?

Т о н я (глядя ему прямо в глаза). Так.

Б а р м и н. Притча не из веселых. (Грустно.) Я вижу, мама вбила в эту глупую головенку, что отец у тебя настоящий злодей.

Т о н я (с бесконечным презрением). Неужели вы думаете, что моя мама стала бы о вас говорить?

Бармин, не выдержав Тониного взгляда, вздохнул, надел очки, вернулся к прерванной работе. Тоня перевела взгляд на экран телевизора.

Начинается первый экскурс в прошлое.

Свет на сцене медленно меркнет. Слабый луч прожектора освещает Тонино лицо. Разгорается еще один прожектор, направленный на авансцену справа. В круг, образованный им, не через дверь, а из-за кулис входит Тонина мама — С о ф ь я  П е т р о в н а. Вне зависимости от давности лет, в тех нескольких экскурсах в прошлое, которые предстоит увидеть зрителю, Софья Петровна выглядит всегда одинаково, то есть такою, какою она стала к своим сегодняшним сорока годам. У нее спокойный, тихий голос, трогательная в своей беззащитности улыбка, мягкие жесты. Но за всем этим ощущается жесткая, доведенная до исступления воля, которая достигается лишь уверенностью в своей бесконечной правоте. Софья Петровна одета в темное простенькое платье учительницы сельской школы. Строгая прическа со старомодной, закрученной в пучок косой. На шее нитка коралловых бус. Софья Петровна катит перед собой детский стул на колесиках — высокое легкое сооружение, где ребенок сидит, как на тропе, предохраняемый от падения дощечкой, которая одновременно является и столом. На этом столике стоит детская тарелка. Рядом с тарелкой сидит плюшевый мишка. Софья Петровна опускается на лавку, ставит перед собой конструкцию на колесиках и разговаривает с ребенком, восседающим на уровне ее глаз.

С о ф ь я  П е т р о в н а. Боже мой, какой позор! Какой чудовищный позор! Такой огромный, умный человек капризничает, вместо того чтобы есть эту прекрасную манную кашу… Тоська, ты знаешь мой страшный нрав. А ну как я потеряю терпение и рассержусь?.. Перестань хныкать и скажи членораздельно: чего ты хочешь?

Т о н я (смотрит в пространство поверх экрана телевизора, после небольшой паузы). Хочу, чтобы пришел папа.

С о ф ь я  П е т р о в н а (отвечая ребенку, сидящему перед ней). Я объяснила тебе: у нас огромная уйма неотложных дел. И мы их будем делать и делать. И не станем вспоминать о папе, пока не переделаем все.

Т о н я. А почему мы не станем о нем вспоминать?

С о ф ь я  П е т р о в н а. Потому что на это нужно время. А где нам взять лишнее время, если у нас столько несделанных дел. Во-первых, мы должны сложить все наши вещи и заказать такси, чтобы оно отвезло нас на вокзал. Мы свободные люди, а свободные люди должны садиться в поезд и он их должен везти.

Т о н я. Мы поедем на поезде в Крым?

С о ф ь я  П е т р о в н а. Мы поедем в далекое село на далекой реке. Если на свете существуют поезда, то глупо кататься только в одном направлении. Попробуем прокатиться не в Крым, а в Сибирь.

Т о н я. И папа приедет в Сибирь?

С о ф ь я  П е т р о в н а. Разве ты забыла, что мы договорились не вспоминать о нем, пока не переделаем все наши неотложные дела?

Т о н я. И на моей сумке опять нарисуем ромашку и напишем «Тоня Бармина»?

С о ф ь я  П е т р о в н а. Обязательно нарисуем ромашку, только напишем «Тоня Светлова». У тебя есть две фамилии. Одна тебе досталась от папы, а другая — от мамы. В эту дорогу мы возьмем мою. Разве Тоня Светлова хуже Тони Барминой?

Т о н я. Нет.

С о ф ь я  П е т р о в н а. Видишь, какая у меня чудесная дочка Антонина Светлова. Она съела всю кашу, и теперь мы отправимся укладывать чемоданы. (Встала, церемонно.) Позволит ли принцесса ее отвезти?

Т о н я. Вези.

Софья Петровна катит перед собой стул на колесиках, уходит направо. Прожектор, направленный на нее, меркнет. Освещается сцена. Т о н я  переводит взгляд на экран телевизора.

Пауза.

Б а р м и н (считая уместным сделать еще одну попытку вовлечь Тоню в разговор). Я пишу докладную моему начальству. Если со мной что-нибудь случится, передашь в сельсовет, они перешлют.