Путешествие на восток - [120]

— Вы знаете, что это значит? — было непонятно, толи старик спрашивает, толи утверждает. Собственно — это всегда было непонятно.

— Да.

— Действуйте.

Некоторое время в покоях царила тишина. Та страшная, давящая к земле тишина, которая вечным покрывалом укутывает кладбища и склепы.

— Слушайте, старший советник Гийом. Мы — сто двадцать девятый Император, нашей волей и разумением приказываем — доставить во дворец Тима Ройса, живым.

— Будет исполнено, — в этот же миг старик исчез. Темный угол вновь пустовал.

Константин молчал, но слышал, слышал как у подножья холма на улицах беснуется и празднует толпа. Он слышал как стучались чарки о стенки выкаченных на брусчатку винных бочек. Слышал как смеются дети, как играют и поют музыканты и как шелестят платья девушек, зашедшихся в танце. Слышал, как звенят монеты в трактирах и как бешено перещелкивают ими трактирщики, боясь даже представить свой прибыток.

— Император мертв! Долгих лет Императору! — кричали они.

Он слышал, как на всех дорогах и трактах, Вестники разносят эти слова, будто зимний ветер, гонящий осенние листья. Слышал как в тавернах, на перекрестках четырех дорог, смеются лихие люди и так же бросают монеты в плошку. Слышал заговорческие шепотки в отдаленных замках и как скрипят натягиваемая паутина дворцовых интриг. Он слышал так много, но громче всего звучало:

— Император мертв! Долгих лет Императору!

Словно набатный колокол, гремела эта фраза, оглушая Константина. И гром уносил с собой того наивного паренька, для которого главным был лишь топот копыт резвого коня и звон отменной стали.

— Император мертв! Долгих лет Императору! — таков был приговор.

Тим Ройс

Знаете чем отличается столичный Мукнамас, от того же Амхая? Правильно — ничем. Все те же маленькие белокаменные дома, проход в которые прикрывает не дверь, а какая-нибудь повешенная тряпка или циновка. А то и вовсе — арка, проходи кто хочет. На улицах так же не протолкнуться от торгашей и спешащих куда-то людей. И все так же приходится вертеть головой на триста шестьдесят, чтобы не попасть под копыта, какому-нибудь ретивому извозчику. Единственное что сразу бросается в глаза — стена. Вот крепостная стена здесь действительно потрясает воображение. Высотой она чуть больше чем десять метров, а шириной почти семь. Наверно, даже Троянцы могли позавидовать такому укреплению, у них стена вроде чуть потоньше была.

Как и в прошлый раз, я лишь следовал за Мией, которая уверенно вела нас какими-то закоулками к возвышающемуся вдалеке строению. Признаюсь, я ожидал увидеть что-нибудь на подобие Тадж-Махала, но вместо этого, на возвышении, находился немаленький дворцовый комплекс, правда — одноэтажный. Это действительно был дворец, но какой-то невзрачный, если сравнивать с тем, что я видел в Сантосе. Там дворцы были помпезными, воздушными и внушающими трепет, перед гением архитекторов. Здесь же лишь белые, до рези в глазах, стены, высокая колоннада, и позолоченный купол, накрывший это чудное строение.

Мы остановились у низкой, каменной стены, скорее имевшей декоративное назначение, чем реально защищало от потенциальных недоброжелателей. Хотя какие могут быть недоброжелатели у Визиря, только если государственные изменники. Остановила же нас пара стражей, они скрестили прямо перед носом у Лиамии свои широкие ятаганы, больше похожие на лезвия осадных алебард.

— Кто такие? — прорычал один. — Как посмели вы ступить своими нечестивыми пятами, на земли Святейшего Визиря?

— Алик, ты ли это? — засмеялась Мия. — Что же не пускаешь меня домой?

Некто по имени Алик некоторое время всматривался в лицо смуглокожей красавицы, а потом бросил саблю на землю и плюхнулся на колени, вытягивая руки вперед и прикладывая лицом к горячему камню. Следом за ним рухнул и второй страж, копирую позу своего сослуживца.

— Тьма Фукхата ослепила меня, полоть от плоти Светлейшего Визиря. Пощади, прекрасная тори, не вели казнить.

— Поднимись Алик, — довольно таки строго произнесла Мия. — Я слишком устала с дороги, чтобы думать о казнях.

Стражи тот же час подхватили свои ятаганы и вытянулись по струнке. Тот что Алик, очередной бородач с лицом, исчерченным шрамами, зыркнул на второго и провел рукой в сторону дворца.

— Прошу, прекрасная тори, я провожу вас к Визирю. Светлейший заждался возвращения любимой дочери.

Мия кивнула и сделала шаг вперед, я тоже пошел следом, но наткнулся на взгляд стальных глаз. Рука невольно опустилась на витую рукоять сабли.

— А это кто? — прорычал страж. — Что за презренный червь смеет ступать рядом с вами?

— Этой мой телохранитель, — как-то странно хихикнула Мия. — Шархан, одолевший Повелителя Небес.

Мне доставило истинное удовольствие наблюдать, как меняется лицо стража. Сперва его глаза вдруг увлажнились, кожа побледнела, а челюсть начала дрожать.

— А он знает наш язык? — прошептал Алик.

— Твое счастье — нет.

Страж кивнул и улыбнулся мне, я улыбнулся в ответ, силясь не рассмеяться. Втроем мы пошли через ухоженный сад, до этого скрытый от глаз стеной. Здесь были высокие кусты, с алыми бутонами, похожими на розы, но ими не являющимися. Клумбы с цветами всевозможных оттенков, от черного и до ультрамаринового. По узким дорожкам, стояли лиственные скульптуры, изображающие зверей или застывших в танце фигур. Всюду слышалось журчание воды, и порой, сквозь растительность, я видел величественные фонтаны, покрытые золотом. Этот сад был прекрасней даже Императорского, я будто ощущал, как вернулся назад во времени и вновь бреду среди цветного великолепия Цветущих Холмов.