Путешествие - [2]

«Хватит!» — дворф с силой ударил пивным кубком по столу, удовлетворенно хмыкнул, привечая воцарившуюся тишину. — «Вы двое пререкаетесь как — уж простите, мадам, — парочка гарпий в период течки!.. Хальсанд, мы следуем в Андорал, чтобы раз и навсегда изгнать из города воинство Плети!».

Оглядев странников и осознав, что те не разыгрывают его, селянин изумленно выдохнул: «Но… это же самоубийство!» «Нет», — покачал головой Торн. — «Самоубийство — способ для труса убежать от проблем. Лично я прекратил от них бежать. Мы все прекратили». «Он имеет в виду», — скрестив руки на груди, продолжил Маддокс, — «что с помощью Торна я заручился поддержкой Серебряной Зари, ровно как и сотен иных воинов со всех окрестных земель. Действуя сообща, мы достигнем того, чего не сумели Алые Крестоносцы — осадим Андорал и отобьем его, раз и навсегда. Все мы собираемся встретиться в лагере Холодного Ветра, чтобы обсудить дальнейшие планы. Вообще-то, я буду удивлен, если наша армия сможет уместиться на Холме Горестей. Слишком долго мы позволяли разрастаться осиному гнезду Плети, которая использовала Андорал сначала для распространения зараженного зерна, а теперь и чумы в своих котлах. Завершение владычества мертвяков начнется с освобождения Андорала! К сожалению, никто из нас не знаком с Чумными Землями… не говорят уж о незапланированных задержках, которые стоили нам несколько драгоценных дней…»

«О, ты о том, что кое-что наелся перезрелых ягод с куста и два дня провел, раскорячившись над выкопанной в земле ямкой?» — не удержался едкий на язык Лелиор. — «Про эти задержки ты говорил?» «Откуда я знал, что так получится?» — возмутился дворянин, а детишки Хальсанда вновь разразились веселым хихиканьем. — «Сиарин их тоже ел, и, как видишь, остался в добром здравии!» «Ну разумеется, остался!» — изрек эльф, положив руку на плечо разулыбавшегося дворфа. — «Я видел, как он однажды слопал тухлое яйцо араккоа и попросил добавки!» «Ну что я могу сказать, паренек?» — самодовольно добавил Сиарин. — «Организм дворфов прекрасно отлажен».

«Я хорошо знаю эти земли», — пробормотал Хальсанд, размышляя над словами Маддокса, и, заметив устремленные на него пристальные взгляды гостей, добавил: «Ну, к самому Андоралу я подходить не осмеливаюсь. Будучи подростком, я работал на тамошних зернохранилищах… до того, как появилась Плеть, конечно же». «Хал… ты никогда мне не рассказывал об этом», — молвила Мира. «Вообще-то, я предпочел забыть об этом», — пожал плечами фермер. — «Тогда Андорал был красив, бурлил жизнью. И хоть с падения его прошло всего шесть лет, кажется, будто целое столетие…»

«Скажи мне, Хальсанд…» — вкрадчиво начал дворянин, — «каков годовой доход с твоей фермы?» «Нет!» — выкрикнул Торн, разгадав очевидные намерения спутника. — «Я знаю, к чему ты ведешь. Маддокс, но миссия наша слишком опасна!» «О чем ты говоришь?» — поразился молодой человек. — «Он знает эти земли куда лучше, чем любой из нас! И ты забыл, что прямо сейчас нас ждут воины в лагере Холодного Ветра?! Зачем заставлять ждать их дольше, если он может провести нас к ним гораздо быстрее?!» «Не говоря уж о том, что я знаю горные тропы, следуя по которым, можно миновать оплоты Синдиката, расположенные на пути к лагерю Холодного Ветра», — поддержал дворянина сам Хальсанд, и тот возликовал: «Да! Еще одна причина, по которой мы — нет, твоя страна нуждается в твоей помощи. Просто отведи нас в лагерь Холодного Ветра и я дам тебе достаточно денег, чтобы купить двух… нет, десять волов!» Бросив взгляд на загоревшиеся надеждой глаза супруги, сына и дочерей, Хальсанд твердо кивнул: «Можете рассчитывать на меня».

Позже, когда небо усыпали звезды, а неразлучные Сиарин и Лелиор играли с детишками во дворе, Торн отыскал Хальсанда, раскуривавшего трубку на крыльце. «Что ты делаешь, Хальсанд?» — сурово вопросил он. «Просто гляжу на детей», — улыбнулся селянин. — «Они прикипели к твоим спутникам». «Нет… Я имею в виду, что ты себе удумал, вознамерившись отправиться вместе с нами?» — промолвил воин. — «Не позволяй Маддоксу втянуть тебя в это». «Но вы-то сами следуете за ним?» — возразил Хальсанд. «У нас с ним есть разногласия, да…» — кивнул Торн. — «Действительно ли он чванливый богатенький сноб, живущий за счет своего отца? Да. Но, как бы то ни было, он пытается сделать что-то хорошее. Конечно, он может просто хотеть стать „освободителем Андорала“… Но если он сможет это сделать, мне наплевать на его истинные мотивы. Но ты… конечно, твой вол стар, земля бесплодна, в доме — хоть шаром покати… но у тебя есть любящие жена и дети… а это стоит куда больше, чем Маддокс может предложить тебе».

«Спасибо за теплые слова», — отозвался Хальсанд. — «И да, мне повезло иметь любящую семью… но, понимаешь… ради них я и должен отправиться с вами. Видишь эту трубку? Это все, что досталось мне от отца. Он был бедным фермером, как и я… И он тоже изводил себя на полях, молясь о чудесном дожде или об обильном урожае — о чем-нибудь, что позволит ему жить лучше. Он прожил сорок пять лет, и эта деревянная трубка — вот и все, что он нажил. Единственное наследство, которое он оставил мне. Когда я посмотрел сегодня в глаза детей, то понял, что хочу оставить им что-нибудь получше деревянной трубки… или фермы, на которой осталось столько пота, слез и несбывшихся надежд. Нет… я хочу оставить им новый мир. Полный надежд, чаяний и новых возможностей! Потому-то я и должен помочь вам. Потому-то и должен сыграть свою роль в освобождении Андорала. Я хочу вернуться к Мире и детям с вестями о лучшем будущем… будущем, приблизить которое я помог!» «Ты добрый человек, Хальсанд, вне всяких сомнений», — вздохнул Торн, дружески потрепав молодого человека по плечу. — «Но будь осторожен — на поле брани может с равным успехом пролиться кровь как чистого сердцем, так и осквернителя душ».