Путешествие Кино - [13]
«Они были не последними, кто хотел предать государство».
Так он, наконец, произнёс.
«Однажды появилась группа, которая требовала отмены смертной казни. Невообразимо! Если бы мы отменили смертную казнь, то тем самым позволили бы предателям жить и продолжать сеять свою заразу. Предложить такое — уже было предательством! И мы… проголосовали, и предатели были казнены. Затем… появилась ещё одна группа, которая выступила против нового налога, поддержанного большинством. Даже когда налог приняли, они продолжали протестовать, говоря, что налог и так слишком высокий, и что они не станут его платить. И не стали платить. Хуже того, они начали выражать недовольство по поводу того, на что тратились деньги, полученные от сбора налогов. Какое высокомерие! Пока они жили в достатке, — а они жили в достатке, несмотря на недовольство, — их это не беспокоило. Понятно, что мы не могли это терпеть».
«И вы их казнили».
Так предположила Кино.
«Управлять страной довольно сложно».
Так сказал Гермес, издав металлический кашляющий звук.
Канае поднял палец, словно пытался пронзить невидимую точку в воздухе перед своим лицом.
«Конечно. Вам нужно всех держать в узде».
Так он сказал и продемонстрировал крепко сжатый кулак.
«В узде. Или всё покатится под откос».
«И что было потом?»
Так спросила Кино и вдруг поняла, что не может больше смотреть в лицо Канае.
«Мы очень старались воплотить в жизнь эту модель демократии. Но люди продолжали предавать нас. Даже те, кто в начале поддерживал большинство, в конце концов повернулись против нас и постарались сбить нас с верного пути. Конечно, это было трудно… ужасно… казнить своих бывших товарищей. Но я всегда выполнял свой долг. Я никогда не позволял своим чувствам взять верх надо мной. Никогда».
«Это тогда у вас переполнилось кладбище, и хоронить стало негде?»
Так спросила Кино, не в силах подавить сарказм в голосе.
Ей не стоило беспокоиться, Канае не расслышал сарказма.
«Боюсь, что так. На наше счастье у нас были королевские парки. Сначала мы планировали использовать их под посевы, но пришлось превратить в кладбища. И все, кто возражал против этого, были казнены».
«И скольких человек здесь казнили?»
Вопрос Кино заставил мужчину задуматься.
«Хм… со времён королей? Трудно сосчитать».
«Нет, с тех пор, как установили демократию».
«А! Тринадцать тысяч шестьсот четыре».
Так он с лёгкостью ответил.
«И по поводу чего было последнее голосование?»
«Последнее… Это было почти год назад. В то время население страны состояло из меня, моей жены и неженатого человека, который был моим другом на протяжении очень долгого времени. Мы планировали втроём поддерживать этот город, надеясь привлечь новых жителей из близлежащих деревень. Но однажды мой друг сказал, что решил уйти. Он сказал, что ему одиноко. Мы спорили с ним, снова и снова говорили, чтобы он этого не делал. Но его воля была парализована этой порочной идеей. Порвать со своим народом, пренебречь своим долгом… мы не могли простить такого. Результаты голосования были — двое против одного, и он был казнён».
«А ваша жена… Она ещё жива? Или вы и её тоже казнили за какое — нибудь предательство?»
Так спросила Кино, преодолев боязнь задать вопрос.
Канае резко вскинул голову, его лицо стало пепельно — бледным.
«Моя жена была преданным жителем страны. Преданным до конца. Она умерла от обычного гриппа полгода назад. Но я же не доктор, я ничем не мог ей помочь. Грипп проник в её лёгкие. Ах… Проклятье! Проклятье!»
Канае расплакался.
«Спасибо вам за историю, Канае. Я очень хорошо её поняла».
Так сказала Кино, поднявшись со стула и слегка поклонившись.
«Слишком хорошо».
Так она добавила шёпотом.
Канае продолжал шмыгать носом, уткнувшись лицом в ладони.
«Нам пора, Гермес».
Так сказала Кино, бросив прощальный взгляд на Канае.
Канае поднял голову, слёзы стояли в глазах.
«Я единственный человек, оставшийся в этом городе. Мне так одиноко. Я даже почти понимаю, почему мой друг, Тоширо, хотел уехать».
«Да, но… Но это был ваш выбор — остаться в одиночестве».
Так сказала Кино, хорошо подумав над тем, что сказать.
Он кивнул.
«Часто за то, что поступаешь правильно, приходится дорого платить. Это королевство каким — то образом должно пережить нынешние трудности».
Глаза Канае загорелись. Он вытер слёзы тыльной стороной ладони и радостно глянул на Кино и Гермеса.
«Вы двое! Вы можете стать жителями этой страны! Великолепное решение! Вместе мы сможем восстановить город, сделать его снова великим и счастливым. Присоединитесь ко мне? Здесь все равны».
«Нет уж, спасибо».
Так подавленно сказала Кино, но её голос почти утонул в выкрике Гермеса:
«Ни за что!»
Канае посмотрел удивлённо, затем помрачнел.
«Понятно. Хотя на самом деле мне совершенно не понятно. Но раз вы не хотите остаться, я ничего не могу с этим поделать».
Приняв его слова за прощание, Кино сделала шаг к Гермесу.
Канае заговорил у неё за спиной:
«Я настаиваю на том, чтобы вы остались здесь на год. Останетесь?»
«Нет, Канае. Не останемся».
Она взялась за руль, но всё её внимание сосредоточилось на револьвере, висевшем на правом бедре.
«Я с Кино. Давай, поехали уже».
Так сказал Гермес.
Канае стоял, его лицо вытянулось, в глазах застыло отчаяние.
Смерть разгладила черты девушки, лицо Шерри стало прекрасным, словно полированный слоновый бивень, обрамленный волосами темно-каштанового цвета. Шеф медленно и осторожно опустился рядом с Шерри и очень тихо, словно ребенок, разговаривающий со сказочной феей, принялся говорить девушке все, что думает о ней. Его окружение по разному отнеслось к случившемуся. Не все спокойно в доме, где есть покойник.
Проза Чайны Мьевиля поражает читателя интеллектульностью и богатым воображением. Фантастическое в его рассказах не избегает реальности, а, наоборот, вскрывает ее самыми провокационными способами.Этим отличаются и двадцать восемь историй из нового сборника писателя. Неоднозначные, то сатирические, то невероятно трогательные, оригинальные по форме и языку, все они показывают людей, столкнувшихся с необъяснимой странностью мира – или же не менее необъяснимой странностью в себе самих.
Середина нашего века. Россия давно уже раскололась на три части – Московскую Федерацию, Уральский Союз и Республику Сибирь. В Московской Федерации торжествует либеральная идеология, ей сопутствуют гонения на Православие. Гонения не такие, как в прошлом веке – без расстрелов и тюрем. Просто социальный остракизм, запреты на профессию, ювенальный прессинг на верующих родителей… На этом фоне разворачивается церковно-политическая интрига спецслужб, в центре которой оказывается обычный прихожанин Александр. Удастся ли ему не сломаться?Текст представлен в авторской редакции.
Как вы думаете, как должен выглядеть предмет, через который неизвестная и могущественная цивилизация наблюдает за нами? А что если, торопливо взглянув в зеркало, или некоторое время, прихорашиваясь перед ним, не только мы смотрим на себя, но оттуда за нами наблюдают? Обычному человеку, да просто одному из нас, достался антикварный предмет, который резко поменял его судьбу…. Да что я вам всё это рассказываю? Прочитайте, а вдруг и вам так повезёт?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Борис Ямщик, писатель, работающий в жанре «литературы ужасов», однажды произносит: «Свет мой, зеркальце! Скажи…» — и зеркало отвечает ему. С этой минуты жизнь Ямщика делает крутой поворот. Отражение ведет себя самым неприятным образом, превращая жизнь оригинала в кошмар. Близкие Ямщика под угрозой, кое-кто успел серьезно пострадать, и надо срочно найти способ укротить пакостного двойника. Удастся ли Ямщику справиться с отражением, имеющим виды на своего хозяина — или сопротивление лишь ухудшит и без того скверное положение?В новом романе Г.