Путешествие к центру Земли - [18]

– Однако, – ответил дядя с некоторой досадой, – а как же иностранцы…

– Что вы хотите! У иностранцев на родине есть свои библиотеки, а ведь для нас главное, чтобы наши крестьяне развивались. Повторяю, склонность к учению лежит в крови исландца. Поэтому в тысяча восемьсот шестнадцатом году мы основали Литературное общество, которое теперь процветает. Иностранные ученые почитают за честь принадлежать к нему; оно издает книги, предназначенные для воспитания и образования наших соотечественников, и приносит существенную пользу стране. Если вы, господин Лиденброк, пожелаете быть одним из наших членов-корреспондентов, вы этим доставите нам большое удовольствие.

Дядюшка, состоявший уже членом сотни научных обществ, благосклонно изъявил согласие, чем вполне удовлетворил г-на Фридриксона.

– А теперь, – продолжал последний, – будьте так любезны, назовите книги, которые вы надеялись найти в нашей библиотеке, и я смогу, может быть, доставить вам сведения о них.

Я взглянул на дядю. Он медлил ответом. Это непосредственно касалось его планов. Однако, после некоторого размышления, он решился говорить.

– Господин Фридриксон, – сказал он, – я желал бы знать, нет ли у вас среди древних книг также и сочинений Арне Сакнуссема?

– Арне Сакнуссема? – ответил рейкьявикский преподаватель. – Вы говорите об ученом шестнадцатого столетия, о великом естествоиспытателе, великом алхимике и путешественнике?

– Именно о нем!

– О гордости исландской науки и литературы?

– Совершенно справедливо.

– О всемирно известном человеке?

– Совершенно согласен с вами.

– Отвага которого равнялась его гению?

– Я вижу, что вы его хорошо знаете.

Дядюшка слушал с восторгом лестные отзывы о своем герое. Он не спускал глаз с г-на Фридриксона.

– Отлично! – сказал дядя. – А его сочинения?

– Сочинений у нас нет.

– Как? В Исландии их нет?

– Их нет ни в Исландии, ни где-либо в другом месте.

– Почему?

– Потому, что Арне Сакнуссем был гоним, как еретик, и его сочинения были сожжены в тысяча пятьсот семьдесят третьем году в Копенгагене рукой палача.

– Превосходно! – воскликнул дядя к большому негодованию преподавателя естественных наук.

– Что?.. – переспросил последний.

– Да! Все объясняется, приходит в связь, становится ясным, и я понимаю теперь, почему Сакнуссему, после того как его сочинения подверглись преследованию и он был принужден скрывать свои гениальные открытия, свою тайну, в зашифрованном виде…

– Какую тайну? – живо спросил Фридриксон.

– Тайну… которая… – отвечал дядя заикаясь.

– У вас, может быть, есть какой-нибудь особенный документ?

– Нет… Это только мое предположение.

– Хорошо, – ответил г-н Фридриксон, который был столь любезен, что не стал настаивать, заметив смущение дяди. – Надеюсь, – продолжал он, – что вы не покинете наш остров, не изучив его минералогических богатств?

– Несомненно, – ответил дядя, – но я несколько запоздал; другие ученые, конечно, уже побывали здесь.

– Да, господин Лиденброк; работы Олафсена и Повельсена, произведенные по королевскому поручению, исследования Тройля, научная экспедиция Гаймара и Роберта на борту французского корвета «Поиски»[6] и недавние наблюдения ученых, находившихся на фрегате «Королева Гортензия», много содействовали изучению Исландии. Но, поверьте мне, на вашу долю осталось немало.

– Вы думаете? – спросил добродушно дядя, стараясь скрыть блеск своих глаз.

– О да! Сколько еще остается исследовать гор, ледников, вулканов, почти совсем неизученных! Посмотрите, чтобы не ходить далеко за примером, на эту гору, возвышающуюся на горизонте. Это Снайфедльс.

– Так-с! – сказал дядя. – Снайфедльс.

– Да, один из самых замечательных вулканов, кратер которого редко посещается.

– Он потух?

– О да! Пятьсот лет тому назад.

– Ну, так вот, – ответил дядя, судорожно закидывая ногу на ногу, чтобы не подпрыгнуть, – я думаю начать свои геологические исследования с этого Сеффель… Фессель… как вы сказали?

– Снайфедльс, – ответил милейший г-н Фридриксон.

Эта часть разговора происходила на латинском языке; я понял все и едва мог сохранять серьезное выражение лица, глядя на дядюшку, старавшегося скрыть свою радость, бившую через край; строя из себя невинного младенца, он становился похож на старого черта.

– Да, – продолжал он, – ваши слова определяют мой выбор! Мы попытаемся взобраться на этот Снайфедльс и, быть может, даже исследовать его кратер!

– Я очень сожалею, – ответил г-н Фридриксон, – что мои занятия не дозволяют мне отлучиться; я с удовольствием и с пользой сопровождал бы вас туда.

– О нет, нет! – живо возразил дядя. – Мы не хотели бы никого беспокоить, господин Фридриксон; от души благодарю вас. Участие такого ученого, как вы, было бы весьма полезно, но обязанности вашей профессии…

Я склонен думать, что наш хозяин в невинности своей исландской души не понял тонких хитростей моего дядюшки.

– Я вполне одобряю, господин Лиденброк, что вы начнете с этого вулкана, – сказал он. – Вы соберете там обильную жатву замечательных наблюдений. Но скажите, как вы думаете пробраться на Снайфедльский полуостров?

– Морем, через залив. Путь самый короткий.

– Конечно, но это невозможно.

– Почему?