Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно - [49]

Ведь русский отправлялся в Америку на 7 лет. РАК платила за него подати царю и оброк помещику. Если он хотел, то и выплаты его семье. Он приезжал в Америку уже с долгом в 400 – 700 рублей, не все успевали за 7 лет с долгами расплатиться. А с креола снимают все подати, а индейцу вообще – беги ему огороды сажай!

И что толку, что царь запретил РАК продавать индейцам порох, ружья (для охоты выдавали все это за счет компании) и водку. Все равно русскому в лес выезжать надо до зубов вооруженному и регулярно проверять, не отсырел ли порох в пушках и есть ли в стволах картечь.

Но что сделаешь? В крепости пять священников, и вся надежда, что их общение с туземцами со временем даст какой-то результат.

Как видим, правила, применяемые русскими при движении на восток, сохранялись и в заморских колониях.

А в самой России они действовали методично и неукоснительно.

...Императрица Анна Иоанновна, все глубже вникая в экономическое состояние России (как всегда паршивое), вдруг с удивлением обнаружила русские платят налоги 150-200 копеек в год, а не русские – всего 110. Она высказала своему совету возмущение: «..в государстве много иноверных народов, называемых ясачными: прежде они платили деньгами и звериными кожами, но когда установили подушную подать, то на эти народы неосмотрительно наложена подать, именно 110 копеек, а так как эти народы... в хлебе, скоте имеют большое довольство, притом звериные, рыбные ловли и пчеловодство, многие из них торгуют, то эта подать для них безмерно легка, тогда как в других государствах везде иноверцы более податей платят, нежели природные единоверцы, поэтому надобно положить на них еще прибавочную подать умеренную, со всякой души по 150 копеек в год, и так как их около полумиллиона, то прибавочном суммы будет тысяч двести и больше... из хлебных мест выбежали многие крестьяне, так что в некоторых местах только половина против генеральной переписи осталась, а кой-где и меньше, снять хлеб стало некому, подати за беглецов принуждены платить оставшиеся... Большая часть беглецов умещается внутри государства... особливо в ясачных, волостях... делает из их земель пристанище беглецам по причине доброты земель, на которые навозу не кладут, и потому земледельцам только половина труда, а там, откуда бегут, приходится по полтора и по два рубля на душу, и надобно уравнением податей пресечь бегство».

Как видим, императрица основательно подготовилась к своему выступлению – не только знала, где сколько податей, но и откуда бегут, почему бегут и сколько где навоза кладут. Ее можно понять и в ее предложениях, она ведь бывшая курляндская герцогиня, человек, у которого на русское мировоззрение наложено западное, а с западной точки зрения невозможно объяснить, почему русские имеют такое налоговое бремя, что живут хуже ясачных, и настолько, что вынуждены сбегать и селиться между ними.

Князь Черкасский и граф Остерман деликатно поддакнули императрице, дескать, можно по 40 копеек прибавить, но мудрачество пресек обер-прокурор Анисим Маслов, человек сугубо русский. Он, во-первых, с цифрами в руках показал, что императрица ошиблась в расчетах, но главное -она не в том месте деньги ищет. Поскольку «из-за таких небольших денег не стоит подвергаться опасности, что ясачные разбегутся к чужим народам».

Между прочим, включая в себя дикие народы, Россия понимала ответственность перед ними и принимала посильные меры по их образованию за свой счет – «для обучения иноверческих детей учредить четыре школы: в Казани – в Федоровском монастыре, в Казанском уезде – в дворцовом селе Елабуге, в городе Цивильске и в городе Царевококшайске; обучать их русской грамоте, причем смотреть, чтоб они и своих природных языков не позабыли (1740 г.)». В 1989 году выяснилось – не позабыли они своих природных языков, напрасно цари беспокоились.

Вообще-то, русский – это не национальность, это должность. Должность сына своей Родины. По национальности русским может быть любой, был бы сыном.

Но, конечно, семья большая, и всегда есть люди, которые ценят в себе только кровь – националисты. Интересны подходы русских националистов к национальным проблемам империи.

Так, например, после того, как бюрократия развалила Советский Союз и тупые «национальные кадры» полезли к власти в республиках при помощи законов о языках, русские националисты высказались несколько даже парадоксально. Они потребовали запрета «туземцам» разговаривать на русском, причем русским нельзя разговаривать с «туземцами» на русском — только на «туземном» или через переводчика. Логика здесь такова – мы делали из них людей, научив говорить по-русски, так пусть же теперь возвращаются в свое первобытное состояние. Это, конечно, от обиды.

В прошлом веке националисты, например, горячо отстаивали идею отсоединения от России ряда областей, в частности Кавказа и Средней Азии, причем по чисто материальным соображениям. Эти области требовали больших затрат на освоение ввиду низкой культуры населения и слабого развития производительных сил. Требовалось вкладывать и вкладывать чисто русские деньги в строительство дорог, ирригационных систем, производств и т.д. А отдача была крайне малой. Области были убыточны, и с узких позиций промышленной экономики националисты были правы. Но существует другая экономика – государственная, а она говорит, что ничто так не разоряет страну, как войны. Лишить противника этих территорий, предотвратить нападение на страну с этих территорий стоило того, чтобы в мирное время тратить на них деньги.