Путешествие дилетанта - [22]

* * *

В четверг после работы Пьер убрал со стола бумаги и задумался. Все, сказанное Моторыгиным, не показалось ему пустой угрозой. Надо было принимать решение. Неожиданно шеф положил ему руку на плечо:

– Чего сидишь? Поехали быстрее – в «Альтамире» через полчаса «Маневры в постели» показывают. Геологи ходили – говорят, там баба такое вытворяет!

– Ну, поехали! – с облегчением сказал Пьер и встал из-за стола.

Не поехал он к Моторыгину и в пятницу. А в субботу всей компанией, на двух машинах рванули на Почомиль – веселый курорт на тихоокеанском побережье. Два дня купались в океане, а вечером в немыслимых количествах вливали в себя ром и пиво и пытались плясать сальсу на площадке дискотеки «Пингвин». Домой вернулись поздно вечером в воскресенье, долго еще не расходились, пили чай на веранде, вспоминая курортные приключения. Наконец, Пьер почувствовал, что засыпает и пошел к себе. Хватило сил, чтобы раздеться и рухнуть в постель. Что-то неприятно впилось в щеку. Он сел в кровати и включил свет. На подушке лежал патрон от АКМ.

«С фантазией ребята, – подумал Пьер, – хорошо, что голову коня в постель не подложили». Понятно было, что в покое его не оставят. Кто же стоит за Моторыгиным? Что делать? Завтра – понедельник. Вечером улетает самолет в Москву. На билет валюты хватит, только, кто его продаст без паспорта? Завтра, кстати, «физкультурная» конференция в посольстве. Будут опять обсуждать антиалкогольную кампанию. Осип должен приехать. Давно договаривались погудеть по-взрослому. «Ладно, – подумал Пьер, – пока только предупредили. До утра не убьют». На всякий случай закрыл деревянные ставни на окне, залез под простыню и заснул.

* * *

Подъехав к посольству, долго сидел в машине – надеялся увидеть уходящего домой Моторыгина, но советник так и не вышел. Пора было идти к «физкультурникам». Вообще-то Пьер долго не становился на «физкультурный учет» (неохота было платить взносы), но месяц назад его все-таки поймал местный активист и «взял на карандаш». Да и с Осипом хотелось повидаться.

Незаметно проскользнуть мимо ненавистного кабинета не получилось – Моторыгин стоял на пороге.

– Добрый вечер, – сказал Пьер.

Тот не ответил – только проводил тяжелым внимательным взглядом.

«Отстрелялись» быстро – приняли очередное решение «исключить потребление спиртных напитков в быту членами физкультурной организации и членами их семей» и разъехались по своим делам. Осип с Пьером, как договаривались, отправились «гудеть по-взрослому» в «Piano Bar» гостиницы «Интеркотиненталь» – пирамидального сооружения из сейсмоустойчивого бетона. Пирамида эта возвышалась на границе бывшего центра столицы, разрушенного землетряением, так что не самый радостный вид открывался ее постояльцам из окон шикарных номеров.

«Piano Bar» в 1985 году славился тем, что здесь, несмотря на эмбарго, можно было попробовать напитки со всего света, а не только стандартный набор никарагуанского общепита: ром светлый, ром темный, пиво Toña и кола. Здесь любили бывать советские журналисты из находящегося неподалеку корпункта ТАСС Артем Воловик и Виктор Вампилов. Здесь же Пьер как-то встретил известного писателя Семена Юлианова. Мэтр сидел у окна и делал торопливые пометки в блокноте – видимо сортировал материал для очередного политического детектива.

Это был понедельник, и в баре практически не было посетителей, так что лучшего места для дружеского вечера с разговорами было не найти. Темнокожий музыкант, сидя за маленьким роялем посреди бара, весьма душевно наигрывал Shadow Of Your Smile, а звуки инструмента усиливались динамиками, расставленными по углам. Четвертый мохито был чудо, как хорош, но тут Осипу захотелось водки. Официант кивнул: «Si, señor» и, приняв заказ, чинно удалился.

– Жорка-то наш, жениться собрался, – сказал Осип, пытаясь раскурить толстенную сигару, купленную на уличном лотке по дороге, – и женится, похоже, по залету. Смотри – фотку прислал.

Осип вытащил из барсетки и протянул Пьеру черно-белую карточку.

– Интересно, что за дама такая, – сказал Пьер, перегибаясь через стол, – а мне он не пишет совсем. Вроде дружили, даже провожать пришел.

С фотографии на Пьера смотрел Жора, стоящий рядом с темноволосой девушкой на фоне Большого Каскада в Петродворце. На девушке было широкое летнее платьице, слегка скрывающее округлившийся живот. Это была Кэт…

– Да что он нам льет! – вдруг заорал Осип, посмотрев в сторону бара.

Бармен разливал в два низких стаканчика польскую «Wyborowa».

– Эй, – крикнул он бармену, ¡No me lo traiga! Столичная! Столичная!

Бармен пожал плечами.

– Не понимает, с понтом, – прошипел Осип, – ну, я тебе сейчас объясню!

Он встал и, пошатываясь, отправился к бару. Пьер не отреагировал – продолжал смотреть на фотографию.

Кто-то похлопал Пьера по плечу. Он обернулся. Перед ним стояли двое никарагуанцев. Черные брюки, белые гуайаверы, блестящие ботинки и солнечные очки, несмотря на полумрак бара – типичные секьюрити из ресепшна гостиницы.

– Сеньор, – решительно произнес тот, что стоял справа, – только что на улице перед баром человек, похожий на вас, напал на женщину. Вам придется выйти с нами для опознания.