– Циник, – бросил Леман. – Вам не приходит в голову, что движение — это развитие. Я не отрицаю, мы совершали ошибки, но теперь с этим покончено. Во всяком случае, – он ухмыльнулся, – если бы не кровожадное притеснение одних народов другими, что заставило бы людей броситься в межпланетное пространство? Да, люди много страдали, но в конце концов человечество от этого только выиграло. Как вы думаете, Хэмридж?
– Не знаю, может быть, вы и правы, – тихо сказал навигатор. – Я неважно разбираюсь в древней истории. – Он зевнул. – Я что-то устал, пойду прилягу. Он с трудом поднялся и теперь стоял, покачиваясь и часто моргая.
– Мы договорим завтра, когда я приду в себя.
– Ладно, – сказал Леман, – завтра этот вопрос еще не устареет. Это — один из тех споров, которые длятся вечно.
Когда за астронавигатором закрылась дверь, Леман с улыбкой посмотрел на Торна.
– Вы ему не верьте, когда он говорит, что не знает истории. Я раз слышал, как он довел двух профессоров истории до полного изнеможения. Он нарисует цикличную схему, чтобы доказать свою точку зрения. Завтра мы позабавимся.
Но назавтра Хэмридж был мертв.
Он лежал навзничь на своей койке. Одна рука у него свесилась вниз, колени были слегка приподняты, лицо спокойное. как у всех умерших во сне.
– Когда это произошло? – спросил потрясенный Стэнли.
– Ночью. – Голос Торна звучал хрипло и напряженно.
– Леман спит в одной каюте с ним. Утром он окликнул Хэмриджа, тот не ответил. Леман сразу же кинулся ко мне. – Торн тяжело перевел дух. – Мне это не нравится.
– А что? – Стэнли невольно отошел от койки. – Может быть, это какая-нибудь обычная болезнь? – Он и сам знал, что цепляется за соломинку. – Почему он должен был непременно подхватить болезнь на этой планете?
– Во всяком случае, он умер от какой-то неизвестной нам болезни: никакой боли, никаких симптомов вообще. – Торн нахмурился. – Подождите, ведь я забыл вчерашний вечер. Он тогда уже был болен, а я ничего не заметил. Помните, как он выглядел?
– Он сказал, что чувствует себя усталым, – вспомнил Стэнли. – Но это понятно: было много работы. Мы все немного скисли. А боль... он мог просто не обратить на нее внимания, забыть о ней в горячке работы. Так бывает. Попробуйте выяснить, что убило его.
– Попытаюсь, – неохотно ответил Торн. – Это будет нелегко. У меня есть только то, что нужно для лечения, патологическое исследование не предусмотрено. Мне придется производить вскрытие, брать мазки, выращивать культуру и все прочее. На это нужно время.
– Все время в вашем распоряжении, – хмуро произнес Стэнли. – Я знаю только одно: мы не вернемся на Землю, пока не выясним, отчего умер Хэмридж. Чем я могу помочь вам?
– Помогите мне отнести его в лазарет.
Стэнли и Торн взялись за концы простыни и перенесли тело в тесный врачебный кабинет. Там они положили его на операционный стол. Пока Торн готовился к вскрытию, Стэнли сообщил обо всем остальным членам команды.
– Хэмридж умер, – сказал он резко. – Отчего – мы пока не знаем. Не мне говорить вам, что это значит.
Да, они все понимали без объяснений; они пошли на риск, и теперь, возможно, им придется расплачиваться за это. Раньше они в глубине души считали, что с ними такого случиться не может. Теперь же они вели себя так, как и многие другие люди в подобных случаях.
– Вы дотрагивались до него! – закричал Клайен, отступая от Лемана. – Вы находились с ним в одной комнате, не подходите ко мне!
– Что делать, кэп? – Леман побледнел. – Какие есть способы предохранить себя?
– Никаких.
– Не может быть, – Леман встревожился. – Это чепуха. Если Хэмридж умер от какой-то болезни, это не значит, что мы тоже должны заболеть.
– Откуда вы знаете? Может быть, вы уже заболели, – нетерпеливо сказал Стэнли. – Мы ели и пили вместе, мы дышали одним воздухом. Мы все покидали корабль и все время общались друг с другом. Если Хэмридж погиб от какого-то неизвестного вируса, мы не сможем ничего поделать. Тогда мы уже заражены. Если нет, он нам не опасен. В любом случае нам остается только ждать.
Всякое ожидание мучительно. Каково же кучке исследователей ждать известия о скорой смерти!
Они были оптимистами и крепились, как могли. Однако покончить с их страхами мог лишь один человек.
Ждать пришлось долго.
Наконец, появился Торн. Его глаза покраснели от напряженной работы без сна и отдыха, лицо осунулось.
Он молча поставил на стол микроскоп и положил под объектив предметное стекло.
– Ну? – Стэнли старался не думать о благополучном исходе. – Вы знаете, что убило Хэмриджа?
– Да, знаю.
– Что же?
– Не вирус. – Торн криво усмехнулся, услышав вздох облегчения. – Но от этого нам не легче.
– Почему? – Лицо Лемана покраснело и покрылось капельками пота.
– Я чувствовал, что это не мог быть чужой вирус. Уж слишком мы отличаемся от обитателей той планеты, чтобы их болезни могли действовать на нас. Идея о вирусе была совершенно нелепой.
– Что же убило Хэмриджа? – нетерпеливо спросил Клайен.
Торн кивнул на микроскоп.
– Посмотрите. И вы, Леман. Вам тоже будет интересно.
Леман долго сидел, склонившись над окуляром. Когда он выпрямился, на лице его было написано недоумение. Он снова нагнулся.
