Путешественники XIX века - [2]

В апреле 1805 года Зетцен выехал из Халеба в Дамаск. Сначала ему пришлось пересечь Хауранский и Джоланский округа, расположенные на юго-восток от этого города. До него еще ни один путешественник не посещал этих двух провинций, игравших довольно важную роль в истории евреев во времена римского господства и называвшихся тогда Ауранитис и Гаулонитис. Зетцен первый дал нам их географическое описание.

Отважный путешественник изучил также Ливан и Баальбек. От Дамаска он направился к югу, достиг Иудеи и исследовал восточную часть Хермона, Иордании и Мертвого моря. Здесь жили когда-то племена, хорошо известные в еврейской истории – аммониты, моабиты, галадиты, батанеи и другие. Южная часть страны в эпоху римского владычества носила название Переи, и там-то и находился знаменитый Декаполис, то есть «Союз Десяти Городов». В новое время ни один путешественник не посещал Переи. Для Зетцена это обстоятельство явилось поводом именно оттуда начать свои исследования.

Дамасские друзья Зетцена пытались отговорить его от задуманного предприятия и рассказывали ему о трудностях и опасностях пути, на котором легко было наткнуться на бедуинов,[3] но ничто не могло его удержать. Впрочем, прежде чем посетить Декаполис и установить состояние его развалин, Зетцен объехал небольшую страну, по названию Ладша. О ней в Дамаске ходила дурная слава из-за хозяйничавших там бедуинов, но, по слухам, в этой области сохранилось много замечательных остатков древности.

Зетцен выехал из Дамаска 12 декабря 1805 года с проводником армянином. Однако тот заблудился в первый же день, и Зетцен, предусмотрительно запасшийся пропуском паши, дальше уже двигался от селения к селению и в каждом требовал себе для сопровождения вооруженного всадника.

«Часть Ладши, виденная мною, – говорит путешественник в отчете, напечатанном в старых «Анналах путешествий», — состоит, как и Хауран, из подчас очень пористого базальта и во многих местах представляет собою обширные каменистые пустыни. Селения – большей частью разрушенные – расположены на скалистых склонах. Черная окраска базальта, обвалившиеся башни, храмы и дома, полное отсутствие деревьев и зелени — все придает этим местам мрачный, унылый вид и даже наполняет душу каким-то страхом. Почти в каждом селении находишь то греческие надписи, то колонны, то еще какие-нибудь другие остатки античной культуры (я списал, в числе других, надпись императора Марка Аврелия). Дверные створки здесь, как и в Хауране, делают из базальтовых плит».

Едва Зетцен приехал в деревню Герата и расположился на отдых, как появилось человек десять всадников. Они объявили от имени помощника правителя Хаурана, что им велено схватить его. Их начальник Омар Ara, услыхав, что путешественника уже видели здесь в прошлом году, и вообразив, что пропуск у него поддельный, велел привести его к себе.

Сопротивление было бесполезно. Нисколько не встревожась этим происшествием, казавшимся Зетцену пустой помехой, он проехал полтора дневных перехода в глубь Хаурана, где на караванной дороге, ведущей в Мекку, его встретил Омар Ага.

Он довольно хорошо принял Зетцена, и на следующий день тот уехал. Однако при встречах с многочисленными отрядами арабов Зетцен, сумевший внушить им уважение своим видом, убедился в том, что Омар Ага имел намерение ограбить его.

По возвращении в Дамаск выяснилось, что найти проводника для путешествия по восточному берегу Иордана и вокруг Мертвого моря очень трудно. Наконец некий Юсуф-аль-Милки, исповедовавший греческую веру, в течение тридцати лет торговавший с арабскими племенами и бывавший в областях, куда стремился Зетцен, согласился сопровождать его туда.

И вот 19 января 1806 года два путника выехали из Дамаска. Зетцен оделся в платье шейха и захватил с собой лишь кое-какую одежду, необходимые книги, бумагу для засушивания растений и набор лекарств, нужных ему как доктору, за которого он себя выдавал.

Два округа – Рашея и Хасбея, расположенные у подножия гор Хермон, в то время года еще увенчанных снегом, – были исследованы им раньше других, так как во всей Сирии они оставались пока наименее изученными.

По другую сторону этой горы путешественник посетил деревню Ашха, населенную друзами, резиденцию эмира – Рашею, а затем Хасбею, где остановился у ученого греческого епископа Шура или Шейда, к которому у него было рекомендательное письмо. Особое внимание путешественника в этой гористой местности привлекли залежи асфальта, вещества, «применяемого здесь для защиты виноградников от насекомых».

Из Хасбеи Зетцен добрался до Банияса, старинной Кесареи Филипповой, теперь превратившейся в жалкую деревушку из двух десятков хижин. Остатки древней крепостной стены еще можно было различить, но от великолепного храма, воздвигнутого Иродом[4] в честь Августа,[5] уже не сохранилось и следа.

Река Банияс у древних считалась истоком Иордана; однако этого наименования заслуживает скорее река Хасбени, как самый большой приток его. Зетцен обследовал Хасбени, а также озеро Мерон, в старину называвшееся Самахонитис.

В этих местах его покинули все погонщики мулов, ни за что не соглашавшиеся идти с ним к мосту Дшир-Беат-Якуб; Зетцен расстался и со своим проводником Юсуфом, которого пришлось послать большой дорогой в Тиверию, а сам всего с одним арабом пешком отправился к этому опасному месту.