Путешественники XIX века - [10]
С тех пор, как Буркхардт сделал свое точное и полное описание, в Мекке ничего не изменилось. И теперь там то же стечение паломников, тянущих те же песнопения. Изменились только люди.
Рассказав о празднествах и о священных восторгах правоверных, Буркхардт самыми мрачными красками изображает последствия этого стечения людей, собирающихся со всех концов света.
«С приходом верующих, которые заканчивают здесь свое паломничество, вид мечети совершенно преображается, -говорит он. -Ослабевшие от тягот путешествия люди болеют и умирают из-за того, что «ирам» плохо защищает их от непогоды, а также из-за нездоровых жилищ в Мекке и от слишком скудной пищи, а подчас и полного отсутствия съестного. Поэтому в храме скапливается много трупов, принесенных, чтобы имам прочел над ними молитвы, и больных, которых по их просьбе приводят туда. Многие из них, когда подходит смертный час, просят положить их под колоннадой, чтобы они могли исцелиться видом Каабы или по крайней мере найти утешение в сознании, что испускают дух в священных стенах. Иные несчастные исхудалые паломники, истерзанные болезнями и голодом, ползут вдоль колоннады, а когда у них не остается сил протягивать к проходящим руку, ставят около своей подстилки чашку для подаяния в надежде на милосердие проходящих. Чувствуя приближение конца, они заворачиваются в свои лохмотья, и часто минует целый день, прежде чем кто-либо заметит, что они мертвы».
Закончим свои выписки из отчета Буркхардта о Мекке его оценкой жителей этого города.
«Хотя жители Мекки и отличаются большими достоинствами, хотя они приветливы, гостеприимны, веселы и горды, они в то же время у всех на виду нарушают предписания корана – пьют, играют и курят. Обман и вероломство перестали считаться преступлением у жителей Мекки; отлично зная, что их пороки вызывают сплетни, всякий из них сам громит порчу нравов, но никто не подает примера к исправлению».
15 января 1815 года Буркхардт покинул Мекку, пристав к небольшому каравану паломников, направлявшихся к могиле пророка. Путешествие в Медину, так же как и переход из Джидды в Мекку, совершается ночью, что затрудняет задачу наблюдателя, а зимой и менее удобно, чем если бы оно совершалось при дневном свете. Надо пересечь долину, поросшую кустарником и финиковыми пальмами. Местность в восточном конце ее хорошо обработана и носит название Вади-Фатме или просто Эль-Вади. Немного дальше лежит долина Эль-Зафра, знаменитая насаждениями финиковых пальм и базаром, на который стекаются все соседние племена.
«Рощи финиковых пальм, – говорит путешественник, – тянутся почти на четыре мили. Они принадлежат жителям Зафры и окрестным бедуинам, которые посылают сюда батраков из числа своих сородичей, чтобы те занимались поливкой, а сами приходят, когда финики уже поспевают. Финиковые пальмы являются предметом торговли, переходят из рук в руки и их продают поштучно. Выкуп, уплачиваемый отцу невесты, часто равняется трем пальмам. Их сажают глубоко в песок, который привозят из средней части долины и насыпают кучей вокруг корней. Кучу надо ежегодно восстанавливать, так как бурные потоки воды уносят песок. Каждый садик окружен глиняной или каменной стеной. Крестьяне живут в многочисленных деревушках или в отдельно стоящих домах, разбросанных среди деревьев. В роще около рынка бьет главный источник. Рядом высится небольшая мечеть, скрываясь в тени высоких каштанов, каких я не видел нигде в Хиджазе…»
Буркхардту понадобилось тринадцать дней, чтобы добраться до Медины. Это довольно долгое путешествие для него не пропало зря, так как он собрал много сведений об арабах и ваххабитах. Как и в Мекке, здесь первая обязанность паломника посетить гробницу и мечеть Магомета. Однако здешние обряды проще и короче, и паломник отделывается от них в четверть часа.
Уже пребывание в Мекке оказалось очень вредно для Буркхардта. В Медине он заболел перемежающейся лихорадкой. Скоро приступы стали ежедневными, а затем появлялись раз в три дня. Буркхардт так ослабел, что уже не мог подниматься со своего коврика без помощи раба – «парня, по характеру и привычкам пригодного для ухода скорее за верблюдом, чем за своим изнуренным и павшим духом хозяином».
Болезнь на три месяца приковала Буркхардта к постели. Причиной его нездоровья был дурной климат, отвратительная вода и великое множество свирепствовавших кругом болезней. Ему пришлось отказаться от намерения пройти пустыней до Акабы, и он поспешил добраться до Янбо, откуда мог бы отплыть в Египет.
«На мой взгляд Медина построена, – говорит он, -лучше других городов Востока, если не считать Халеба. Она вся из камня. Дома обычно двухэтажные с плоской кровлей. Так как стены не выбелены, а здешний камень коричневого цвета, то улицы выглядят довольно мрачно. Большей частью они очень узки, подчас всего в два – три шага шириною. Медина сейчас имеет заброшенный вид, дома начинают разрушаться. Их владельцы, извлекавшие когда-то большую прибыль от стечения паломников, теперь получают меньше доходов, потому что ваххабиты препятствуют посещению могилы Магомета, которого они считают простым смертным. Главная святыня Медины, придающая этому городу одинаковое значение с Меккой, – Большая мечеть с гробницей Магомета. Она не так велика, как Большая мечеть в Мекке, но выстроена по сходному плану: обширный квадратный двор, со всех сторон окруженный крытыми галереями, и небольшое строение в центре. Знаменитая гробница находится ближе к юго-восточному углу. Вокруг гробницы поставлена железная, выкрашенная в зеленый цвет решетка, хорошей работы, похожей на филигранную, с вплетенными в узор медными надписями. Четыре двери ведут внутрь ограды, но три из них всегда закрыты. Знатные люди легко получают разрешение на вход, а остальные подкупают главных смотрителей за пятнадцать пиастров. Внутри можно различить завесу, скрывающую могилу и отстоящую от нее на расстоянии нескольких шагов».
