Путешественник - [31]

Я оглядел зал. Заведение было явно ниже нашего уровня, хотя, думаю, что путешествуя по России, дворяне вынуждены были останавливаться и в таких, ибо приличные гостиницы были только в крупных городах. Конечно, рядом был Петербург, более, того уже находились в границах Петербурга 21 века, где-то примерно там, где в будущем появится железнодорожная станция Удельная, а потом и одноименная станция метро. Но пока это был пригород, а до города по здешним понятиям было часа три пути. В зале трактира стояла дюжина столов, большая часть из которых была свободна. Вероятно, основной наплыв посетителей был здесь днем. За одним из столов сидела компания приказчиков, которые не спеша ели и негромко обсуждали сегодняшнюю торговлю в местных лавках. Кроме них в зале были две группы толи крестьян, то ли артельщиков. Они сидели за дальними столами у стены. В противоположном от крестьян конце зала сидела семья прилично одетых мещан - мужчина, женщина и две девочки. Стол, за которым они сидели был единственным, на котором была скатерть.

- Я князь Земцов из Алабамы. - Ответил я, подчеркивая наш VIP-статус. - Мне и моим спутникам нужно поужинать и переночевать. Утром мы продолжим наш путь в Санкт-Петербург. Надеюсь, что вы сможете обеспечить обслуживание, достойного нашего уровня.

- Да-с, ваше сиятельство! Мы лучшее заведение в здешних-с краях-с! - Трактирщик просто излучал профессиональную любезность. Он повернулся к двери на кухню, находившуюся за его спиной, и крикнул. - Прошка, накрой для господина князя...

Из двери выскочил молодой парень с маленькими усиками, которые только-только начали расти на его лице. Он так же был в темной одежде и белом фартуке. Подскочив к свободному столу у окна, он ловко постелил на него свежую скатерть и расплывшись в улыбки пригласил к столу:

- Прошу-с, ваше сиятельство!

- Нам нужны комнаты для ночлега, я хочу сразу положить туда наши вещи. - Сказал я. - И куда-то надо пристроить наши велосипеды.

- Сей момент, ваша светлость! - Ответил трактирщик и крикнул. - Акоп, отнеси вещи их сиятельства в лучшие комнаты!

В зале появился пожилой, но очень крепкий мужик. Он был с оклабистой слегка седой бородой и густыми бровями. Вероятно, он сочетал функции слуги для благородных господ и вышибалы для загулявшей публики попроще. Дима жестом показал Олегу, что бы тот проследил за сохранностью вещей. Олег кивком показал, что понял и последовал за слугой. Велосипеды трактирщик предложил разместить в конюшне, но после того, как я ему объяснил, что если с этими чудесными механическими конями что-нибудь произойдет, то государь-император очень обидеться, их не увидев, и несчастный трактирщик рискует отправиться на каторгу в Сибирь. После этого, хозяин заведения решил, что надежнее до утра спрятать их в чулан, запираемый на висячий замок.

Мы поужинали картошкой с мясом, пирогами и чаем. От водки, которую нам настойчиво предлагали, мы отказались. Комнаты, в которых нас разместили, были маленькими, но чистыми. На полу лежали полосатые половички совершенно деревенского вида. Для умывания были деревянные тазики и кувшины, из которых слуга лил воду. Туалет типа сортир находился во дворе. Кроме того, хозяин, который считал, что мы крутили педали от самого Гельсингфорса, предложил нам с дороги баньку. Решив, что в Петербург нужно явиться свеженькими и чистыми, мы согласились. Тем более, что не смотря то, что на улице уже стемнело, по меркам 21 века время было еще совсем детское. Это здесь все рано ложились спать, так как ни свечи, ни масляные лампы светили весьма тускло. А крестьяне вообще использовали для освещения лучины. У нас таких проблем не было благодаря походным светодиодным фонарям, которые можно было повесить под потолок либо на стену. Таким образом, сытые и довольные, выпив после баньки натурального хлебного кваса, мы улеглись спать, провалившись в мягкие перины, которые имелись в этом заведении как раз на случай визита благородных и состоятельных путешественников. А пятирублевая ассигнация, которую я вечером заплатил трактирщику, подтверждала наш статус лучше любых документов. По сути, для меня не было особой разницы, какой ассигнацией расплатиться. Я мог бы заплатить и три рубля, и десять и даже сто. Все равно все ассигнации там, в 21 веке, я покупал за одинаковую цену независимо от их номинала. Но рубль могло быть и маловато, а точных цен я не знал, а десятка явно много. Потому я и решил дать пятирублевку, показав нашу щедрость и подчеркнув нашу значимость.

Прежде, чем лечь спать мы еще провели сеанс радиосвязи с Преображенским, котором кратко доложили о проделанном пути и остановке на постоялом дворе у выборгской заставы. Расстояния до базы было не более тридцати километров по прямой и рации нормально ловили сигнал. На двери комнат и дверь чулана с велосипедами еще вечером Дима установил беспроводные магнитные датчики на открывание из того комплекта, который взял с собой. На ночь мы на всякий случай положили под подушки травматические пистолеты. Уснули мы сразу, уставшие после веломарафона и кучи впечатлений и размякшие после бани. Да еще и свежий, практически сельский воздух, 19 века. И тишина.