Путанабус. Лишние Земли лишних - [5]
Увлекаюсь… Да ничем я не увлекаюсь, даже компьютерными играми, меня работа так развлекает, что уже ни на что, кроме баб, и не тянет.
Как пропилил наш автобус с полста километров от МКАД – свернули в реденький соснячок, разделенный качественной бетонкой.
Рыжевато-блондинистый водила-татарин напевал что-то себе под нос тягучее, неразборчиво-мусульманское. И ему абсолютно не мешал надрывающийся по радио неизвестный мне фольклорный хор, который все рекламировал, что «лучше нету того свету»… Ага, ага… Особенно, «когда яблони в цвету».
Путаны, дисциплинированно молчащие всю дорогу, как только свернули с трассы – хором защебетали на своем птичьем языке и, достав пудреницы из объемных косметичек, в очередной раз стали подправлять свой товарный вид.
Мне делать было нечего.
Девчат, хотя и обалденно красивых, на вторые сутки рассматривать уже надоело. Точнее – приелось. Стал оглядываться: а что у нас вокруг автобуса? Но и там, кроме обычного среднерусского лесочка по обочинам, ничего интересного не было.
С большим удовольствием я бы еще покемарил, но вскоре, после очередного поворота, показался крашенный зеленой краской дощатый забор в два человеческих роста и капитальная проходная красного кирпича у железных ворот. Зеленых же.
Российская Федерация. Подмосковное имение
корпорации «Сибнедра». 22 июня 2005 года, 16:01
Автобус встал, прошипев тормозами, дверь открылась, и я со списком путан, простите, «промо-герлз» выскочил наружу.
Из проходной, в окружении пятка невозмутимых охранников, вывалился, сложившись пополам от смеха, встречавший меня директор по маркетингу[36] всея «Сибнедр» Владимир Владимирович Ругин. Здоровенный высокий – под два метра, блондинистый детина, бывший боевой пловец[37] Черноморского флота. На этом мы с ним и сошлись в нашей тусовке – оба мореманы[38] в прошлом, и среди бывших гэбэшников[39] и чикагских мальчиков[40] смотрелись поначалу белыми воронами. Мы же с ним с пехоты[41] поднялись. Оба специально профессии не обучались. Да и не было где ей обучаться – первый факультет общественных связей в России только в 2002 году появился. И МБА[42] мы с ним не получали, по той причине, что сами преподавали там время от времени. И я, и он были людьми, которые сами себя сделали. Без волосатых лап в бекграунде[43].
– Ой не могу, – отсмеявшись, всхлипнул Ругин, вытирая слезы, вытягиваясь в свой почти двухметровый рост. – Я стоню! Пацталом! Жорик, ты как всегда в своем репертуаре. Нет, ну ржунемогу… Млядей – на школьном автобусе привез.
– Вованя, я рад, что тебе понравилось, – улыбнулся я как можно шире, радуясь тому, что шутка юмора прошла в кассу.
Автобус действительно был шикарный. Весь в перчаточной бордовой коже, полированном хроме, бежевом шелке; с биосортиром, кофемашиной, холодильником и напрочь затонированными стеклами…
Но это изнутри.
Снаружи же это был самый тривиальный «носатый» КАВЗ-39766 на шасси полноприводного нижегородского грузовика «Садко», крашенный в ярко-желтый цвет с надписями спереди и сзади «Осторожно, дети!», а по бортам веселенькими смешариками было нарисовано «School bus»[44]. Ну, какой уж был автобус, такой и нанял вместе с водилой в одной элитной подмосковной гимназии. Мне же именно зримый школьный транспорт надо было арендовать на это мероприятие. А американских носатых автобусов в данный момент в Москве не было свободных. Зато какое шикарное импортозамещение получилось!
В ответ на все неутихающее хиханьки да хаханьки принимающей стороны сам я, крепясь насколько мог и сохраняя невозмутимую морду лица, засунул руку в салон, достал оттуда медный, слегка помятый пионерский горн с красным штандартом и выдудел из него нечто невнятное. В принципе музыка тут и неважна совсем, это знак был, символ ушедшей эпохи.
Затем упер горн в бедро с отлетом локтя и крикнул:
– На линейку становись!
Чертова дюжина путан, бодро повыпрыгивав наружу, построились у автобуса в линеечку. На них были надеты туфли на высоких шпильках, белые гольфы, короткие – до самой этой – темно-синие юбочки-манжетки, белые блузки с рукавчиками-фонариками и красные пионерские галстуки, которые в наше время носят только дети членов КПРФ, и то наверняка насильно. Прически также были соответствующие: косички кренделями и вразлет, конские хвосты или короткие каре. Гримеры мосфильмовские постарались всех путан стилизовать под брежневские семидесятые годы, которые, по воспоминаниям наших олигархов, пришлись на их счастливое детство, когда состоялся первый их дрочер[45] на такие же сиськи с красным галстуком у пионервожатой.
– В борьбе за недра будьте готовы! – скомандовал я.
Вскинув руки в пионерском салюте, путаны хором выкрикнули:
– Всегда готовы!
Тут уже ржали все.
Охранники.
Водила из автобуса.
Ругин.
