Путь Волшебника - [11]
У волшебника способность к познаванию сохраняется даже во сне. Всегда бодрствующий, осознающий, всезнающий универсальный разум не является для волшебника какой-то отдаленной созидательной силой. Он живет в каждом атоме. Это глаз, стоящий за глазом, ухо — за ухом, ум — за умом.
Поэтому для волшебника бодрствование не обязательно заключается в том, чтобы смотреть на мир, открыв глаза. Видение в самом глубоком смысле происходит тогда, когда мы спим или видим сон, потому что видеть означает быть открытым разуму Вселенной. Когда присутствует свидетель, весь, целиком, все становится понятным.
Знание волшебника — это чистое познавание без опоры на внешние факты. Это вода жизни, черпаемая непосредственно из источника. Независимо от того, какого вида перемены проносятся по Вселенной, у волшебника способность к познаванию остается неизменной — декорации приходят и уходят, зритель остается тот же. Пока мы не встретим волшебника внутри себя, то для того, чтобы что-то узнать, мы полностью зависим от своих ощущений и своего ума. Наши знания — выученные. Они хранятся в памяти и систематизированы в соответствии с нашими интересами. Поэтому эти знания избирательны. Знания волшебника врожденные.
Однажды Артур чуть не умер от страха, когда увидел Мерлина, который, как безумный, бегал вокруг, размахивая огромным ножом.
— Что ты делаешь? — в ужасе закричал мальчик.
— Думаю, — ответил Мерлин. — Тебе не приходилось думать таким образом?
— Нет, — ответил Артур.
— А, значит, я ошибся, — произнес Мерлин, внезапно останавливаясь. — Мне казалось, что все смертные используют свой ум подобно ножу, который что-то отрезает или отсекает. Мне хотелось посмотреть, на что это похоже. Я бы сказал, что это хорошо согласуется со скрытым принуждением, которое вы, смертные, называете рациональностью.
Ум волшебника подобен объективу, который собирает все, что он видит, и все попускает без искажений. Преимущество такого вида осознания состоит в том, что оно объединяет, тогда как рациональный ум разделяет. Рациональный ум смотрит «вовне», в мир предметов, тогда как волшебник видит все как часть себя самого. Вместо «вне» и «внутри» существует лишь единый поток.
Поэтому Мерлин утверждает, что ему трудно сказать, то ли ему грезится стрекоза, то ли он грезится стрекозе. Только при разделении, которое свойственно нашему уму, существует разница. В глазах волшебника это все едино.
Объяснить, что такое быть свидетелем, нелегко. Это не просто состояние повышенного внимания, когда мы замечаем все предметы. Свидетель видит свет. Он видит себя как один световой фокус, наблюдаемый предмет — как другой, и все это принадлежит обширному, вечно меняющемуся царству света.
Свет — это метафора, обозначающая высшие состояния бытия. Когда кто-либо, переживший околосмертное состояние, говорит "Я вошел в свет", это означает, что он испытал более чистое состояние сознания. Свет может принимать образ небес или другого мира, но для волшебника наш обычный мир — это тоже всего лишь образ. Он тоже возникает из осознания.
"Любое осознание — свет, — говорит Мерлин, — любой свет — это осознание". Границы, которые мы возводим для того, чтобы отделить небо от земли, ум от материи, реальное от нереального, — это всего лишь условность. Но если мы создаем границы, мы так же легко можем их разрушить.
Посмотрите внимательно на эту страницу. Вы видите ее как предмет. Она твердая, поскольку она сделана из древесных волокон, превращенных в бумагу. Но она и абстрактна, поскольку она состоит из мыслей. Так является страница вещью из бумаги, или вещью из мыслей, или и тем и другим одновременно? Обратите внимание, как легко вам представить ее и в виде одного, и в виде другого, но при этом вы не можете ее представить и тем и другим одновременно. Другими словами, различные реальности могут сосуществовать, но каждая из них относится к своему собственному уровню бытия. На одном уровне слова — это просто чернильные знаки, на другом — это ключ к восприятию мысли.
Каждое состояние бытия, от тончайшего и наименее материального и до самого грубого и прочного, зависит от наблюдателя. Если мы захотим, мы можем разложить твердую страницу, превратив ее в ничто, с помощью следующего простого рассуждения: страница изготовлена из бумаги, бумага состоит из молекул, молекулы состоят из атомов, атомы — это на квантовом уровне сгустки энергии, а сгустки энергии на 99,99999 % состоят из пустого пространства. Поскольку расстояние от одного атома до следующего огромно — в пропорциональном отношении больше расстояния от Земли до Солнца, — вы можете назвать эту страницу твердой только в том случае, если станете утверждать, что пространство, которое отделяет нас от Солнца, также твердое.
