Путь Волка - [11]

В спешке составленная из трех сенаторов комиссия дисквалифицировала Валентайна, но заявила, что ему полагается специальный приз за «инициативность и оригинальность». Валентайн посмотрел, как Бобби Ройс получил ружье и патроны, и вышел из палатки.

Запах шашлыков снова заставил его вспомнить о голоде. Он взял жестяной поднос и положил на него все, что мог унести. Домашнее пиво на вкус оказалось мерзким. Было ли пиво таким же плохим в старом мире?

Но каким-то образом оно подчеркивало вкус пахнущего дымком мяса. Валентайн отыскал сухое местечко под ближайшим деревом, уселся и занялся едой.

К нему подошел один из стариков, хлопавших его по плечу. В руках старик нес лакированный деревянный ящик, а в хорошо натренированных пальцах сжимал две бутылки пива.

— Эй, привет, парень! Не прогонишь?

Валентайн улыбнулся и пожал плечами.

Старик прислонился к стволу дерева.

— Есть уже не больно хочется, сынок. Когда был, как ты, веришь или нет, мог полбычка уговорить. А вот пиво по-прежнему хорошо идет, — сказал он, сделав глоток из бутылки и протягивая другую Валентайну. — Слушай, сынок, ты на них наплюй. Гэфли и все остальные — по-своему хорошие мужики, им просто неожиданности не по нутру. Мы, видишь ли, слишком много неожиданного повидали на своем веку, так что больше не хочется.

Валентайн тоже отхлебнул свежего пива и только кивнул: рот его был занят едой.

— Меня зовут Квинси. Мы когда-то были соседями. Ты тогда такой резвый шкет был. Твоя мама к нам заходила, особенно когда моя Дон последний раз болела.

Цепкая память Валентайна встрепенулась, приходя ему на помощь.

— Я вас помню, мистер Квинси. У вас велосипед был. Вы мне еще давали покататься.

— Да, и у тебя неплохо получалось, особенно учитывая, что у него не было шин! Я его отдал, когда Дон не стало. Переехал к зятю. Но я помню твою мать, она сидела с ней. Говорила с ней. Шутила. Заставляла ее есть. Знаешь, я думаю, что я так и не сказал ей спасибо, даже когда мы ее хоронили…

Старик сделал большой глоток.

— Но это все вода под мостом, как мы раньше говорили. Когда-нибудь видел настоящий мост? А, ну видел, конечно. На старом шоссе. Тот еще стоит. — Старик помолчал, а потом добавил: — Я пришел, чтобы кое-что тебе отдать. Я как увидел тебя, с мокрыми, блестящими волосами, так сразу о твоей матери подумал. И раз эти старые дураки не хотят вручать тебе заслуженный приз, я решил дать тебе его сам.

Он повозился с зеленоватой защелкой на ящике и поднял крышку. Внутри, в специальном углублении из синего бархата, лежал сверкающий пистолет.

Валентайн задохнулся от изумления:

— Ух ты! Вы шутите? Да за него такую цену дадут…

Старик покачал головой:

— Это мой. У твоего отца тоже мог быть такой. Это пистолет старого американского образца. Я его всегда чистил и смазывал. Патронов нет, но девятимиллиметровые найти нетрудно. Я хотел отдать его зятю, но он ничтожество. Продаст за банку пойла.

Так что я принес его сюда, думал поменять на книги или еще что. И вдруг понял, что надо отдать тебе, тебе-то он пригодится. Для охоты не совсем подходит, но для спокойствия на пустынной дороге — как раз. На одиноком пути.

— Вы о чем, мистер Квинси?

— Послушай, сынок. Я стар и состарился потому, что хорошо разбираюсь в людях. У тебя такой вид, будто ты жаждешь чего-то большего, чем глоток пива. Твой отец был таким же. Ты знаешь, что он служил на флоте и обошел весь мир? Ему это подходило. Потом, когда началось это дерьмо, он занимался другими вещами. Он сражался за правое дело, как и падре. Делал то, о чем, может, и матушке твоей не рассказывал. Ты похож на него, тебя надо только подтолкнуть немного. А что тебя подтолкнет, я не знаю.

Валентайн подумал о том, что, может быть, его уже подтолкнули. Он хотел поговорить с Полом Сэмюэлсом, поговорить наедине. Он готов был признаться себе в том, что хочет уйти с ними, когда они соберутся покинуть дом падре.

— Этот мир настолько загажен, что иногда не могу поверить, что все еще в нем живу. Когда что-то идет коту под хвост, можно сделать только две вещи — исправить или смириться. Мы все здесь, в Пограничных Водах, пытаемся смириться, да что там, просто спрятаться от этого кошмара. У нас хорошо получается. Может, не стоило к этому привыкать, не знаю.

Но ведь у нас есть дети, которых надо одевать и кормить. Казалось, что ради них лучше спрятаться и не раскачивать лодку. Но это я, не ты. Ты смышленый парень, твоя выходка на озере доказательство тому.

Тем, у кого есть реальная власть, плевать на нас. А ты живешь у падре и, может быть, понимаешь, что это только вопрос времени. Они обязательно отыщут нас.

И неважно, как далеко мы заберемся в леса. Это война на выживание — или мы, или они. Но воевать — на такое способны немногие.

Дэвид заставил себя проглотить застрявший в горле ком, но справиться с волнением это не помогло. Может ли он просто уйти?

Его тайный план — жить на берегу озера в маленьком домике с книгами и удочками — больше не казался привлекательным и никуда не годился. И все с тех пор, как Сэмюэлс и Финнер рассказали о том, как отомстили патрульным, которые превратили его жизнь в груду искромсанного мяса. Странно, что старый сосед беседовал с ним так, словно был посвящен в его потаенные, еще не сформировавшиеся до конца мысли.